PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • List of Members
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
  • Podcast
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
Contacts
Address 1957 E St NW, Washington, DC 20052 adminponars@gwu.edu 202.994.5915
NEWSLETTER
Facebook
Twitter
YouTube
Podcast
PONARS Eurasia
PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • List of Members
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
  • Podcast
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
DIGITAL RESOURCES
digital resources

Bookstore 📚

Knowledge Hub

Course Syllabi

Point & Counterpoint

Policy Perspectives

RECOMMENDED
  • COVID-19 in Eurasia: PONARS Eurasia Policy Perspectives

    View
  • Preparing for the Parliamentary Elections of 2021: Russian Politics and Society (Gel’man, Lankina, Semenov, Smyth, and more)

    View
  • Russians supported Putin’s moves in Crimea in 2014. Here’s what’s different in 2021

    View
  • Putin’s Rules of the Game: The Pitfalls of Russia’s New Constitution

    View
  • In the Caucasus, There Is a Peace Agreement but Not Peace

    View
RSS PONARS Eurasia Podcast
  • Music and Politics in Contemporary Russia [Lipman Series 2021] April 12, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Alexander Gorbachev about the dynamic music scene in contemporary Russia, and how free Russian musicians are to make political statements.
  • How is the Russian Government Coping with Rising Food Prices? [Lipman Series 2021] March 15, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Anton Tabakh about rising food prices in Russia, and what they might mean for Russia's current and future stability.
  • The Communist Party of the Russian Federation: More Than Just Systemic Opposition? [Lipman Series 2021] March 5, 2021
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Felix Light and Nikolay Petrov about the contemporary Communist Party of the Russian Federation, including the divisions between its leadership and membership, its attitude toward Alexei Navalny, and why it might be more than just "systemic" opposition after all.
  • Internet Resources: Civic Communication and State Surveillance [Lipman Series 2021] February 16, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Andrei Soldatov and Tanya Lokot about the role of the internet in contemporary Russian politics, including both as a tool of the Russian opposition and as an instrument of the increasingly repressive Russian regime.
  • The Rise of Alexei Navalny's Political Stature and Mass Protest in Russia [Lipman Series 2021] February 1, 2021
    In the first PONARS Eurasia Podcast of 2021, Maria Lipman chats with Greg Yudin about the current protests taking place in Russia, and what Alexei Navalny's growing popular support means for the Putin regime.
  • Russian Social Policy in the COVID-19 Era [Lipman Series 2020] December 21, 2020
    In 2020’s final episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Sarah Wilson Sokhey and Ella Paneyakh to discuss Russian social policy in the COVID-19 era, and public perception of Russia’s overall pandemic response.
  • Conscious Parenting Practices in Contemporary Russia [Lipman Series 2020] December 10, 2020
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Julia Yuzbasheva and Maria Danilova to learn more about the proliferation of "conscious parenting" practices in contemporary Russian society.
  • The Transformation of Belarussian Society [Lipman Series 2020] November 11, 2020
    In this episode of the PONARS Eurasia Podcast, Masha Lipman chats with Grigory Ioffe about the long-term and short-term factors that led up to the current protests in Belarus, and the ongoing transformation of Belarussian society.
  • Russian Lawmakers Adjust National Legislation to the Revised Constitutional Framework [Lipman Series 2020] October 26, 2020
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Ben Noble and Nikolay Petrov about ongoing changes to Russia’s national legislation based on the recently revised constitutional framework, and what these changes portend for the 2021 Duma election.
  • Russia's Regional Elections [Lipman Series 2020] September 25, 2020
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Graeme Robertson and Konstantin Gaaze about Russia’s September 13 regional elections and whether or not the Kremlin should be worried about upcoming Duma elections.
  • Policy Memos | Аналитика

Декоммунизация в Украине после Евромайдана: Законы и практика

  • January 11, 2016
  • Oxana Shevel

Печально знаменитые украинские законы о декоммунизации, вступившие в силу в мае 2015 года, вероятно вызывают меньше противоречий в обществе, чем это поначалу казалось. Законы запрещают содержащие позитивную оценку советского прошлого публичные высказывания и предписывают переименование тысяч топонимов советской эпохи. Критики заявляли, что эти законы наложат запрет на свободное обсуждение противоречивой истории Украины и могут углубить разногласия в обществе. Вплоть до настоящего времени эта кампания не привела, однако, к сколько-нибудь масштабным протестам; а те партии, которые активно выступали против этих законов, не сумели конвертировать свою позицию в реальную мобилизацию. В то же время, свидетельства широкой поддержки декоммунизации в обществе также отсутствуют; что объясняется скорее экономическими, нежели идеологическими причинами. В конечном счете, усилия Украины по декоммунизации могут привести к скромным, но значительным результатам: успешному избавлению от символического наследия советской эпохи.

Законодательные нововведения

15 мая 2015 года президент Петр Порошенко подписал четыре новых закона, которые стали называть «пакетом законов о декоммунизации». Среди них:

  • Закон No. 2558: “Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов и запрете пропаганды их символики.”
  •  Закон No. 2538-1: “О правовом статусе и памяти борцов за независимость Украины в ХХ веке.”
  •  Закон No. 2539: “Об увековечении победы над нацизмом во Второй мировой войне.”
  •  Закон No. 2540: “"О доступе к архивам репрессивных органов коммунистического тоталитарного режима 1917–1991 годов.”

Данные законы были внесены на рассмотрение в парламент всего за несколько дней до того, как они были приняты в своем первом и окончательном чтении (минуя общественное и парламентское обсуждение) в апреле прошлого года. Сразу после этого начались дебаты и раздалась критика с разных направлений, включая российский МИД, лидеров Коммунистической партии, бывших членов Партии регионов/участников Оппозиционного блока, украинских и международных правозащитных групп, украинских ученых и общественных деятелей, а также западных экспертов. 

По утверждению критиков, эти законы могут усугубить внутренние противоречия в Украине, способствуя отчуждению населения юго-востока от остальной части украинского народа, что потенциально может иметь взрывоопасные последствия в период территориального конфликта с Россией и экономического кризиса. И в самом деле, большинство требующих переименования объектов расположено в южных и восточных регионах страны. По данным Украинского института национальной памяти 877 населенных пунктов необходимо было переименовать к 21 ноября 2015 года. В списке лидируют объекты, находящиеся в трех регионах: Донецкой области (10 городов, 27 поселков городского типа и 62 деревни), Днепропетровской области (3 города, 10 поселков городского типа и 71 деревня), а также Харьковской области (27 поселков городского типа и 70 деревень). За ними по списку следуют восточные и южные регионы: Крым (1 город, 11 поселков городского типа и 54 деревни), Одесская область (2 города, 2 поселка городского типа и 49 деревень) и Луганская область (6 городов, 25 поселков городского типа и 23 деревни).

Другие критики утверждают, что эти законы будут создавать препятствия  историческим исследованиям и дискуссии. Данные законы запретили публичное выражение любых «неправильных» мнений о коммунистическом периоде, коммунистических лидерах, или определенных личностях и организациях, являвшихся «борцами за независимость Украины», таких как Организация украинских националистов (ОУН) и Украинская повстанческая армия (УПА). Еще одним аргументом являются значительные финансовые расходы от предписанного законами переименования и снесения тысяч объектов и памятников советского периода.

Назревает ли напряженность?

В настоящее время, когда законы реализуются, мы можем оценить, действительно ли они вызывают столь серьезные разногласия, как это предполагалось. К настоящему моменту данные законы не привели к существенной внутренней нестабильности. Хотя декоммунизация активно и зачастую страстно обсуждается в прессе и на общественных слушаниях, сколько-нибудь масштабных протестов против этих мер или уличных акций во время непосредственного снесения монументов не было. Основные украинские группы, выступающие против этих законов (Оппозиционный блок и Коммунистическая партия), не смогли трансформировать свою риторику в действия, и от несогласия с этими законами каких-либо политических дивидендов не приобрели.[1]

В тоже время, свидетельств широкой поддержки декоммунизации в обществе также нет. Доступные данные опросов показывают, что большинство населения по отношению к декоммунизации относится либо равнодушно, либо негативно. Один из опросов выявил, что декоммунизацию поддерживают лишь 10,5%, тогда как не поддерживают –  89% (при этом, 34,5% настроены резко против, а 54,6% являются ее умеренными противниками). Местные опросы в двух городах Центральной Украины (Кировограде и Полтаве) показывают, что полностью поддерживает декоммунизацию не более чем треть населения.

В чем причина равнодушия?

Существует три причины, по которым протест против этих законов слаб, несмотря на низкий уровень их поддержки. Первой причиной были изменения общественного мнения, обусловленные Евромайданом и последующим конфликтом с Россией. С 2013 года украинцы с гораздо меньшей симпатией стали относиться к советскому периоду, при этом став значительно сильнее поддерживать украинскую независимость. Исследователи общественного мнения видят свидетельства активного формирования украинской политической нации, такие как резкий рост (с 10% до 42%) числа тех респондентов, которые называют патриотические чувства объединяющим украинских граждан фактором. Поддержка «независимой Украины» в настоящее время находится на самом высоком уровне с 1991 года. Подобные настроения, впрочем, имеют региональную специфику, будучи более сильными на западе и в центре Украины, и слабее на юге и востоке. Однако существенные изменения в общественном мнении произошли даже на востоке: неприятие членства в НАТО, к примеру, в Донбассе сократилось с 95% в 2010 году до 60% в 2015 году. Такой рост проукраинских патриотических настроений сделал общество в целом более подготовленным к разрыву связей с советским периодом.

Вторым фактором, делающим декоммунизацию менее спорной, является новая политическая география, порожденная аннексией Крыма Россией и боевыми действиями в Донбассе. Многие из подлежащих переименованию поселений, деревень, улиц и площадей расположены за пределами контролируемой правительством территории – в Крыму и подконтрольных сепаратистам частях Донецкой и Луганской областей. Из 54 населенных пунктов, которые должны быть переименованы в Луганской области, лишь 19 расположены на подконтрольной Украине территории. Другими словами, в тех населенных пунктах, где противостояние декоммунизации было бы наибольшим, соответствующий процесс не будет происходить из-за невозможности центральной власти исполнить закон.

В тех же украинских регионах, где будет проводиться декоммунизация, этот процесс окажется отчасти бессистемным, поскольку спонтанная декоммунизация происходила еще до принятия законов. В декабре 2013 года во время Евромайдана в Киеве знаменитый памятник Ленину в центре города был снесен националистами. В последующие месяцы спонтанные сносы памятников Ленину (названные «Ленинопадом») произошли во многих частях Центральной, Южной и Восточной Украины (в Западной Украине большая часть памятников Ленину была демонтирована еще в 1990-х годах). По данным Украинского института национальной памяти с декабря 2013 года в Украине было снесено 504 памятника Ленину; из которых 436 памятников было демонтировано между декабрем 2013 и сентябрем 2014 года, то есть все до принятия законов о декоммунизации. Эти усилия активистов по декоммунизации не являлись выражением широкой общественной поддержки, но при этом слабое сопротивление этому процессу, вероятно, облегчило быструю реализацию официально принятых законов о декоммунизации.

Еще одна причина, по которой недостаточная поддержка украинских законов о декоммунизации не привела к общественным протестам (и не усилила позиции политических сил выступивших против этих законов), состоит в том, что недовольство декоммунизацией было, по своей сути, преимущественно лишено идеологического характера. Опросы, интервью граждан СМИ и записи общественных слушаний показывают, что люди часто выступают против декоммунизации не по идеологическим причинам (таким как положительное восприятие советского периода), а в силу предполагаемых финансовых затрат на переименование и демонтаж, а также убежденности в том, что декоммунизация не окажет никакого воздействия на их социально-экономическое положение. Такое несогласие без идеологической подоплеки ведет к общественной пассивности, а не к протестным акциям.

Наконец, декоммунизация просто не является для граждан проблемой, имеющей высокую приоритетность. Степень участия в общественных дискуссиях по этому вопросу относительно низка. К примеру, в Киеве, где в соответствии с законом нужно переименовать 120 улиц, городская администрация открыла онлайн-портал, на котором граждане могут предлагать новые названия. Харьков и Днепропетровск создали аналогичные онлайн-платформы. В среднем, лишь несколько сотен людей приняли участие в онлайн-голосовании, и еще меньшее число предложили новые названия.

Вместе с тем, поскольку сотни деревень и поселков вынуждены предлагать новые названия для улиц и площадей, общество вовлекается в процесс гражданского участия, что является полезным. Процесс декоммунизации в Харькове, втором по величине городе Украины,  наглядно демонстрирует эту динамику. Участвуя в предусматриваемых законом общественных слушаниях по декоммунизации, местные активисты помешали властям изменить дух закона: они воспрепятствовали планам по сохранению некоторых названий районов, таких как Дзержинский и Фрунзе, поменяв лишь исторических деятелей, в честь которых они были названы: к примеру, Феликса Дзержинского на его брата, доктора Владислава Дзержинского. Еще один пример эффективности гражданского общества – случай когда государственные служащие, которых заставили идти на общественные слушания о декоммунизации района Харькова, в итоге проголосовали за предложения, выдвинутые пришедшими на слушания активистами, а не за предложения местных властей.

Заключение

Украинские законы о декоммунизации, принятые в мае 2015 года, жестко критиковались за предполагаемые расходы на их реализацию, ограничение дискуссий об украинской истории, углубление общественного раскола и потенциальное провоцирование насилия. Однако, законы не вызвали ожидавшегося противостояния из-за изменений общественного мнения после Евромайдана и исключения «наиболее просоветских» регионов (Крыма и Донбасса) из национальной кампании по декоммунизации. Хотя эти законы не усилили проукраинских настроений и не сократили поддержку сепаратизма, как того ожидали сторонники их принятия, они предоставили гражданам и активистам права участия в процессе их реализации. В конечном счете, процесс декоммунизации вполне может усилить гражданское общество в Украине, помогая одновременно избавиться от широко распространенных памятников и топонимов советского периода.


[1] Согласно июльскому опросу 2015 года, проведенному Киевским международным институтом социологии, уровень поддержки Оппозиционного блока составлял 7,2%, что оказалось меньше, чем те 9,5%, которые он получил на октябрьских выборах 2014 года. Рейтинг Коммунистической партии составлял 1,9%, что меньше 3,9%, полученных ей в октябре 2014 года. 

 

Memo #:
411
Series:
2
PDF:
Pepm411_rus_Shevel_Jan2016.pdf
Oxana Shevel
Oxana Shevel
Website | + posts
Associate Professor, Department of Political Science
Affiliation

Tufts University
Links

Tufts University (Bio)
Expertise

Russia, Ukraine, Migration, Refugees, State-Building, Citizenship, International Institutions, Democratization
  • Oxana Shevel
    https://www.ponarseurasia.org/members/oxana-shevel/
    Trump’s request for a ‘favor’ could really hurt Ukraine’s president and his agenda
  • Oxana Shevel
    https://www.ponarseurasia.org/members/oxana-shevel/
    The Politics of Dual Citizenship in Post-Soviet States: Securing Political Goals Through Citizenship Rules
  • Oxana Shevel
    https://www.ponarseurasia.org/members/oxana-shevel/
    This is what just happened in Ukraine and why
  • Oxana Shevel
    https://www.ponarseurasia.org/members/oxana-shevel/
    Decommunization in Post-Euromaidan Ukraine: Law and Practice
Related Topics
  • Порошенко
  • Украина
  • Шевель
Previous Article
  • Policy Memos | Аналитика

Decommunization in Post-Euromaidan Ukraine: Law and Practice

  • January 11, 2016
  • Oxana Shevel
View
Next Article
  • In the News | Hовости

Мы выстояли. О победах и неудачах Украины

  • January 13, 2016
  • Olexiy Haran
View
You May Also Like
View
  • Policy Memos | Аналитика

China’s Expanding Military Education Diplomacy in Central Asia

  • Erica Marat
  • April 19, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

This Time is Different (Again): The Political Consequences of the Economic Crisis in Russia

  • Andrei Semenov
  • April 1, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Dzerzhinsky Discord: Who Will Fill the Vacancy in Lubyanka Square?

  • Maria Lipman
  • March 19, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Political Consequences of Public Relations Miscalculations: Will Ukraine’s Anti-corruption Bureau be Terminated?

  • Ivan Gomza
  • March 12, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Belarus Protests and Russia: Lessons for “Big Brother”

  • Natalya Chernyshova
  • March 1, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

Central Asian Responses to COVID-19: Regime Legitimacy and [De]Securitization of the Health Crisis

  • Mariya Omelicheva and Lawrence P. Markowitz
  • March 1, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

COVID-19 in Russia: What Russians Expected, What They Got, and What They Think About It

  • Sarah Wilson Sokhey
  • February 22, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Russian Parliament and the Pandemic: A State of Emergency, Post-constitutional Changes, Retaliatory Laws

  • Ekaterina Schulmann
  • February 16, 2021

Leave a Reply Cancel reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *

PONARS Eurasia
  • About
  • Membership
  • Policy Memos
  • Recommended
  • Events

Permissions & Citation Guidelines

Input your search keywords and press Enter.