PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • List of Members
    • Ukraine Experts
    • About Membership
    • Executive Committee
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
    • Submissions
  • Podcast
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
  • Ukraine Experts
Contacts

Address
1957 E St NW,
Washington, DC 20052

adminponars@gwu.edu
202.994.5915

NEWSLETTER
Facebook
Twitter
YouTube
Podcast
PONARS Eurasia
PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • List of Members
    • Ukraine Experts
    • About Membership
    • Executive Committee
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
    • Submissions
  • Podcast
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
  • Ukraine Experts
DIGITAL RESOURCES
digital resources

Bookstore 📚

Knowledge Hub

Course Syllabi

Point & Counterpoint

Policy Perspectives

RECOMMENDED
  • Policy Briefs | BEAR Network-PONARS Eurasia Conference

    View
  • The Baltic States Are Also Worried About Russia

    View
  • International Society Must Act in the Wake of Russia’s Failed Opposition

    View
  • The Collapse of the Soviet Union | PONARS Eurasia Online Academy

    View
  • Labor Migration in Russia | PONARS Eurasia Online Academy

    View
RSS PONARS Eurasia Podcast
  • The Putin-Xi Summit: What's New In Their Joint Communique ? February 23, 2022
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman speaks with Russian China experts Vita Spivak and Alexander Gabuev about the February meeting between Vladimir Putin and Xi Jinping, and what it may tell us about where the Russian-Chinese relationship is headed.
  • Exploring the Russian Courts' Ruling to Liquidate the Memorial Society January 28, 2022
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with scholars Kelly Smith and Benjamin Nathans about the history, achievements, and impending shutdown of the Memorial Society, Russia's oldest and most venerable civic organization, and what its imminent liquidation portends for the Russian civil society.
  • Russia's 2021 census and the Kremlin's nationalities policy [Lipman Series 2021] December 9, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with social scientist Andrey Shcherbak about the quality of the data collected in the recent population census and the goals of Vladimir Putin's government's nationalities policy
  • Active citizens of any kind are under threat [Lipman Series 2021] November 5, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Alexander Verkhovsky about the Kremlin's ever expanding toolkit against political and civic activists, journalists, and other dissidents.
  • Russia's Legislative Elections followup [Lipman Series 2021] October 4, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Tanya Lokot and Nikolay Petrov about the results of Russia’s legislative elections and about what comes next.
  • Why Is the Kremlin Nervous? [Lipman Series 2021] September 14, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Ben Noble and Nikolay Petrov about Russia’s September 17-19 legislative elections, repressive measures against electoral challengers, and whether to expect anything other than preordained results.
  • Vaccine Hesitancy in Russia, France, and the United States [Lipman Series 2021] August 31, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast episode, Maria Lipman chats with Denis Volkov, Naira Davlashyan, and Peter Slevin about why COVID-19 vaccination rates are still so low across the globe, comparing vaccine hesitant constituencies across Russia, France, and the United States.  
  • Is Russia Becoming More Soviet? [Lipman Series 2021] July 26, 2021
      In a new PONARS Eurasia Podcast episode, Maria Lipman chats with Maxim Trudolyubov about the current tightening of the Russian political sphere, asking whether or not it’s helpful to draw comparisons to the late Soviet period.
  • The Evolution of Russia's Political Regime [Lipman Series 2021] June 21, 2021
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Grigory Golosov and Henry Hale about the evolution of Russia's political regime, and what to expect in the lead-up to September's Duma elections.
  • Volodymyr Zelensky: Year Two [Lipman Series 2021] May 24, 2021
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Sergiy Kudelia and Georgiy Kasianov about Ukrainian President Zelensky's second year in office, and how he has handled the political turbulence of the past year.
  • Policy Memos | Аналитика

Колеблющийся партнер: к вопросу о грузинско-немецких отношениях

  • May 16, 2017
  • Kornely Kakachia

Для Грузии вступление в силу Соглашения об ассоциации с ЕС летом 2016 года было ключевым моментом укрепления ее стратегических связей с Европой. Ослабляя торговые барьеры и продвигая демократические реформы, это соглашение несомненно является важной вехой грузинской внешней политики и политики государства в сфере безопасности. Однако, хотя чиновники в Тбилиси и говорят о необратимости европеизации Грузии, в некоторых странах ЕС сохраняется скептицизм в ее отношении, замедляющий евро-атлантическую интеграцию страны и умеряющий ее европейские амбиции. Вместо перекладывания ответственности за это на европейцев, Грузии следует признать, что в течение последнего десятилетия она приложила меньше усилий для налаживания связей с европейскими партнерами по сравнению с тем, что было сделано для укрепления аналогичных связей с США. Хотя Соединенные Штаты очень важны, Тбилиси следует быть активнее по отношению к ряду стран-членов ЕС, чтобы помочь им преодолеть любые сохраняющиеся сомнения. В частности, Грузия должна укреплять свои связи с Германией – страной, к чьему голосу в наибольшей степени прислушиваются в европейских делах.

Два образа Германии: надежный партнер и разрушитель надежд

Грузия по собственному опыту знает, как чувствует себя Украина под российским давлением, и потому в Тбилиси благожелательно относятся к стремлению Берлина положить конец конфликту в Донбассе. Канцлера Ангелу Меркель в сентябре 2017 года ожидают новые выборы, в то время как приход к власти в США новой администрации, по всей видимости, знаменует собой более изоляционистскую глобальную политику. Следовательно, в связи с возможным «уходом» США из региона, для Тбилиси было бы разумным уделять больше внимания германским восприятиям и предпочтениям.

На протяжении двух веков Грузия и Германия имели друг с другом очень крепкие культурные, экономические и политические связи. В этом году Грузия будет отмечать 200-летие появления немецких поселений на своей территории. Германия была первой европейской страной, признавшей Грузию после обретения ею независимости и открывшей в Тбилиси свое посольство. Во время гражданской войны в Грузии, произошедшей в период распада Советского Союза, Германия оказалась одной из первых стран, направивших гуманитарную помощь и поддержавших послевоенное восстановление. В период нахождения Эдуарда Шеварднадзе на посту президента отношения были особенно тесными. Сыгравший заметную роль в объединении Германии бывший министр иностранных дел СССР Э.Шеварднадзе имел особые отношения с тогдашними немецкими лидерами Гельмутом Колем и Гансом-Дитрихом Геншером. Берлин оказывал последовательную поддержку Грузии и солидаризировался с ней после российской агрессии 2008 года, а также в процессе переговоров, подписания и ратификации Соглашения об ассоциации Грузии с ЕС.

Как Германия, так и США были главными международными гарантами суверенитета Грузии в течение двух последних десятилетий. Германия является шестым крупнейшим торговым партнером Грузии и заинтересована в диверсификации своих энергетических маршрутов, включая транспортно- энергетический коридор Восток-Запад. Также не стоит недооценивать интерес Германии к инвестиционной среде в Грузии. В 2015 году германо-грузинский товарооборот составил порядка 480 млн долл. Грузия часто была реципиентом значительных объемов прямых иностранных инвестиций (ПИИ) из Германии (см. График 1).

График 1. Прямые инвестиции Германии в Грузию (долл. США, 1997-2016 гг.)

Источник: Национальный комитет статистики Грузии

По мере укрепления двусторонних отношений на высшем уровне, предполагалось, что торговые связи трансформируются в стратегические отношения подобные американско-грузинскому партнерству. Ожидалось, что Германия станет политическим покровителем грузинского стремления к евро-атлантической интеграции, однако этого не произошло. После ухода Шеварднадзе из грузинской политики, связь между Тбилиси и Берлином ослабела. Как оказалось, двусторонние отношения основывались главным образом на личных отношениях и никогда не подвергались осмысленной институционализации. В итоге, хотя хорошие рабочие контакты формально поддерживались, грузинско-немецкие политические отношения последних лет оказались неустойчивыми, и при этом обе стороны подвергались серьезному давлению со стороны России.

Ухудшение двусторонних отношений на фоне российско-грузинского конфликта

Начиная с 2005 года, в условиях грузинско-российского противостояния связи Германии с Грузией пришли в заметный упадок. Этот упадок был сильным, но отнюдь не внезапным. Грузинская «революция роз» во главе с получившим мощную поддержку от американской администрации Дж. Буша Михаилом Саакашвили, радикально изменила конфигурацию грузинской внешней политики, проводя более идеологизированный и менее прагматичный курс.

При Саакашвили Тбилиси ориентировался на США, запустив отношения с европейскими партнерами, включая Германию. Грузинское руководство совершило стратегический просчет, решив, что если снискать поддержку США по вопросу об интеграции Грузии в НАТО, то остальные западные союзники последуют примеру Вашингтона и автоматически поддержат заявку Тбилиси. Однако саммит НАТО в Бухаресте в 2008 году обнажил этот просчет. Германия и Франция оказали давление на другие страны Альянса с тем, чтобы те отказались от принятия Плана действий по членству в НАТО для Грузии, тем самым по сути, блокируя вступление последней в альянс. В то время как Берлин обосновывал необходимость такого шага потребностью в ослаблении напряженности в отношениях с Россией, отказ Европы, возможно, придал России смелости вторгнуться в Грузию, поскольку сделал очевидной нерешительность Запада.

Ошеломленное молчание Берлина по поводу войны в Грузии было сильным ударом по двусторонним отношениям и по трансатлантическим амбициям Тбилиси. Берлин не только отказался наказывать Москву за военную агрессию, но и выдвинул названную им «партнерством для модернизации» инициативу всего лишь через несколько недель после незаконного признания Россией сепаратистских регионов Грузии. Поскольку общественное мнение в Германии склонялось к российской версии событий, Грузия восприняла действия Берлина как умиротворение неоимперских инстинктов Москвы. В Тбилиси, конечно, осознавали, что немецкие политики и деловые люди имели тесные отношения с Россией и не хотели отказываться от выгодных возможностей ее рынков, и что эти аспекты для Берлина были более важными, нежели крошечная страна у Черного моря, уровень проевропейской ориентации которой представлялся неясным.

После российско-грузинского конфликта двусторонние отношения пострадали в результате ошибочного восприятия поведения друг друга. Грузия рассматривала Германию в качестве колеблющегося партнера или даже спойлера, чья политика частично определялась приоритетом «Россия прежде всего». Около 30% поступающего на немецкий рынок природного газа импортируется из России. Принятое в 2005 году бывшим германским канцлером Герхардом Шрёдером решение об участии Газпрома в проекте Нордстрим (трубопровода между Россией и Германией) продемонстрировало ориентацию Берлина на Москву, вынуждая Грузию еще активнее задаваться вопросом о надежности Германии как стратегического партнера. Более того, скептическая позиция Берлина по вопросу о расширении НАТО укрепила представление грузинских элит о том, что никто в Европе не готов к риску войны с Россией ради трансатлантических устремлений Грузии, хотя либеральные реформы М.Саакашвили и были приняты там хорошо.

С приходом к власти в 2012 году политической коалиции «Грузинская мечта» двусторонние отношения стали более стабильными. Прагматическая политика «Мечты» и ее менее конфликтный подход к России лучше сочетались со стратегическими интересами Берлина. Новое грузинское правительство также поддерживало стратегическое партнерство с Соединенными Штатами, но при этом полагало, что в конечном итоге Грузии следует вступать в ЕС и потому стало проводить более европоцентричную внешнюю политику. Вследствие этого, грузинско-германские связи стали более интенсивными, включая визиты на высоком уровне.

Углубляющиеся отношения Грузии с Германией имели особое значение в контексте реализации Соглашения об ассоциации с ЕС и пакета мер усиленного сотрудничества, который наконец был предложен НАТО. Однако именно Германия, как сообщают, была инициатором решения отложить соглашение об облегчении требований к поездкам в Шенгенскую зону для граждан Грузии. Даже несмотря на то, что Грузия выполнила все технические требования Еврокомиссии, Германия сослалась на всплеск преступности как на обоснование необходимости задержки[1]. Это привело к снижению доверия к Германии среди граждан Грузии и в целом к росту евроскептицизма в стране.

Движение вперед: управление ожиданиями

Поддержка Германией Грузии очень важна для интеграции последней в ЕС и НАТО. Грузинским элитам еще предстоит наладить более тесные связи с немецкими политиками. Хотя Тбилиси стремится к более тесным отношениям с Германией и желает обрести полноправное членство в ЕС и НАТО, остается неясным то, готов ли Берлин взять на себя роль актора, активно поддерживающего грузинские устремления. 21 мая 2015 года Меркель заявила в Бундестаге, что «Восточное партнерство» «не является инструментом политики расширения ЕС», также добавив, что ЕС не стоит провоцировать в этом отношении ложные ожидания у своих восточных партнеров.

В то время как Германия принципиально не возражает против вступления Грузии в НАТО, у Берлина нет четких представлений относительно стратегических устремлений Грузии по присоединению к западным институтам. Ввиду того, что Германия сохраняет неуверенность в отношении евро-атлантического будущего Грузии (особенно в том, что касается предоставления Грузии Плана действий по членству в НАТО), ее больше устраивает поддержка устойчивого экономического развития в Грузии и ее долговременной европеизации через различные проекты.

Евро-атлантическая интеграция является краткосрочной задачей Тбилиси. Долгосрочное стратегическое решение о сближении с ЕС и НАТО является для Грузии незыблемым и имеет существенную поддержку населения (опросы Национального демократического института показывают, что установление более тесных связей с ЕС поддерживают порядка 72% жителей Грузии). Кроме того, грузинское руководство высоко ценит постоянную поддержку Германией Миссии наблюдателей ЕС, учитывая, что Россия не дает этой миссии доступа в отделившиеся регионы Грузии. Тбилиси ожидает решительной поддержки инициатив нормализации отношений с Россией, однако не за счет компромисса по территориальной целостности и суверенитету страны. Помимо прочего, после в целом успешного процесса либерализации визового режима с ЕС, жители Грузии ожидают, что они смогут получить доступ на рынок труда Евросоюза, поскольку он представляет собой ключевую возможность для быстрого улучшения жизни обычных граждан Грузии.

Заключение

Внимание и поддержка со стороны Германии играют важную роль в процессе европеизации Грузии. Вместе со своими европейскими партнерами Берлин создает неопределенность относительно Грузии, занимая несколько неясную позицию по поводу европейских перспектив для нее. В то же время, грузинское правительство, мозговые тресты и научные сообщества, по большей части, ориентируются на Европу. Следовательно, Тбилиси стоит уделять больше внимания связям с Берлином, подвергать осмыслению причины сопротивления Германии/Европы, и предлагать решения, которые бы повышали статус Грузии в списке внешнеполитических приоритетов ЕС. Хотя пока еще неясно, какую политику новая американская администрация будет проводить в отношении постсоветских стран, мощная трансатлантическая поддержка могла бы стать ключевым фактором возрождения немецко-грузинского стратегического партнерства. Если новая американская администрация очень желает разделить бремя разрешения глобального кризиса, она могла бы передать часть задач на аутсорсинг Германии как своему самому важному партнеру в Европе, побуждая Берлин играть ведущую роль в таких сферах, как проект европеизации Грузии. Грузинское общество рассматривает меняющуюся немецкую политику в отношении России как становящуюся более реалистичной и считает, что мощная поддержка Германией западных устремлений Грузии существенна если не жизненно важна для будущего их страны.


[1] СМИ отмечали, что причина, по которой Берлин держал Грузию на расстоянии, заключалась в миграционном кризисе и в криминальное активности (кражах) выходцев из Грузии в Германии. 

 

Memo #:
463
Series:
2
PDF:
Pepm463_rus_Kakachia_March2017.pdf
Kornely Kakachia
Website | + posts
Director; Professor of Political Science
Affiliation

Georgian Institute of Politics; Tbilisi State University
Links

Georgian Institute of Politics (Bio)
Expertise

Caucasus, Russia, Turkey, EU, Security, Politics
  • Kornely Kakachia
    https://www.ponarseurasia.org/members/kornely-kakachia/
    Creeping Finlandization or Prudent Foreign Policy? Georgia’s Strategic Challenges amid the Ukrainian Crisis
  • Kornely Kakachia
    https://www.ponarseurasia.org/members/kornely-kakachia/
    Georgia’s Foreign Policy in the 21st Century: Challenges for a Small State
  • Kornely Kakachia
    https://www.ponarseurasia.org/members/kornely-kakachia/
    Can the EU’s new global strategy make a difference? Strengthening resilience in the Eastern Partnership countries
  • Kornely Kakachia
    https://www.ponarseurasia.org/members/kornely-kakachia/
    Can Georgia Deliver Democratic Elections?
Related Topics
  • 2017
  • Германия
  • Грузия
  • ЕС
  • Какачия
  • НАТО
Previous Article
  • Commentary | Комментарии

Moscow Spoils Every Opportunity to Improve Relations With US

  • May 16, 2017
  • Pavel Baev
View
Next Article
  • Policy Memos | Аналитика

Azerbaijan’s Uneasy Transition to a Post-Oil Era: Domestic and International Constraints

  • May 16, 2017
  • Farid Guliyev
View
You May Also Like
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Changing “De-facto State Playbook”: From Opportunism to Strategic Calculation

  • Tetyana Malyarenko and Stefan Wolff
  • May 27, 2022
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Limits of Authoritarian Learning: Deconstructing Kazakhstan’s 2022 Coup Attempt

  • Azamat Junisbai
  • May 20, 2022
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Expanding Russian Cossack Movement: A Social Base for Putinism

  • Richard Arnold
  • May 18, 2022
View
  • Policy Memos | Аналитика

Is Putin’s Popularity (Still) Real? A Cautionary Note on Using List Experiments to Measure Popularity in Authoritarian Regimes

  • Timothy Frye, Scott Gehlbach, Kyle L. Marquardt and Ora John Reuter
  • May 3, 2022
View
  • Policy Memos | Аналитика

Russia’s Right-Wing Reactions to the War

  • Katharina Bluhm and Mihai Varga
  • April 28, 2022
View
  • Policy Memos | Аналитика

Time to Question Russia’s Imperial Innocence

  • Botakoz Kassymbekova and Erica Marat
  • April 27, 2022
View
  • Policy Memos | Аналитика

Witnessing Ukraine, Watersheds in the Balkans

  • Veljko Milonjic
  • April 25, 2022
View
  • Policy Memos | Аналитика

Similarities Stain the Kremlin’s Warfare on Chechens and Ukrainians

  • Marat Iliyasov and Yoshiko Herrera
  • April 24, 2022
PONARS Eurasia
  • About
  • Membership
  • Policy Memos
  • Recommended
  • Events
Powered by narva.io

Permissions & Citation Guidelines

Input your search keywords and press Enter.