PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • List of Members
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
  • Podcast
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
Contacts
Address 1957 E St NW, Washington, DC 20052 adminponars@gwu.edu 202.994.5915
NEWSLETTER
Facebook
Twitter
YouTube
Podcast
PONARS Eurasia
PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • List of Members
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
  • Podcast
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
DIGITAL RESOURCES
digital resources

Bookstore 📚

Knowledge Hub

Course Syllabi

Point & Counterpoint

Policy Perspectives

RECOMMENDED
  • Russians supported Putin’s moves in Crimea in 2014. Here’s what’s different in 2021

    View
  • Putin’s Rules of the Game: The Pitfalls of Russia’s New Constitution

    View
  • In the Caucasus, There Is a Peace Agreement but Not Peace

    View
  • Russia’s Niche Soft Power: Sources, Targets and Channels of Influence

    View
  • A Weak Link in NATO? Bulgaria, Russia, and the Lure of Espionage

    View
RSS PONARS Eurasia Podcast
  • Music and Politics in Contemporary Russia [Lipman Series 2021] April 12, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Alexander Gorbachev about the dynamic music scene in contemporary Russia, and how free Russian musicians are to make political statements.
  • How is the Russian Government Coping with Rising Food Prices? [Lipman Series 2021] March 15, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Anton Tabakh about rising food prices in Russia, and what they might mean for Russia's current and future stability.
  • The Communist Party of the Russian Federation: More Than Just Systemic Opposition? [Lipman Series 2021] March 5, 2021
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Felix Light and Nikolay Petrov about the contemporary Communist Party of the Russian Federation, including the divisions between its leadership and membership, its attitude toward Alexei Navalny, and why it might be more than just "systemic" opposition after all.
  • Internet Resources: Civic Communication and State Surveillance [Lipman Series 2021] February 16, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Andrei Soldatov and Tanya Lokot about the role of the internet in contemporary Russian politics, including both as a tool of the Russian opposition and as an instrument of the increasingly repressive Russian regime.
  • The Rise of Alexei Navalny's Political Stature and Mass Protest in Russia [Lipman Series 2021] February 1, 2021
    In the first PONARS Eurasia Podcast of 2021, Maria Lipman chats with Greg Yudin about the current protests taking place in Russia, and what Alexei Navalny's growing popular support means for the Putin regime.
  • Russian Social Policy in the COVID-19 Era [Lipman Series 2020] December 21, 2020
    In 2020’s final episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Sarah Wilson Sokhey and Ella Paneyakh to discuss Russian social policy in the COVID-19 era, and public perception of Russia’s overall pandemic response.
  • Conscious Parenting Practices in Contemporary Russia [Lipman Series 2020] December 10, 2020
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Julia Yuzbasheva and Maria Danilova to learn more about the proliferation of "conscious parenting" practices in contemporary Russian society.
  • The Transformation of Belarussian Society [Lipman Series 2020] November 11, 2020
    In this episode of the PONARS Eurasia Podcast, Masha Lipman chats with Grigory Ioffe about the long-term and short-term factors that led up to the current protests in Belarus, and the ongoing transformation of Belarussian society.
  • Russian Lawmakers Adjust National Legislation to the Revised Constitutional Framework [Lipman Series 2020] October 26, 2020
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Ben Noble and Nikolay Petrov about ongoing changes to Russia’s national legislation based on the recently revised constitutional framework, and what these changes portend for the 2021 Duma election.
  • Russia's Regional Elections [Lipman Series 2020] September 25, 2020
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Graeme Robertson and Konstantin Gaaze about Russia’s September 13 regional elections and whether or not the Kremlin should be worried about upcoming Duma elections.
  • Policy Memos | Аналитика

Соревнование за лояльность стран «Восточного партнерства»

  • March 26, 2014
  • Yulia Nikitina

Во второй половине 2013 года Россия и ЕС все в большей степени соревновались за лояльность стран «Восточного партнерства», или, как их иногда называют в России, стран «общего соседства». В чем суть этого соревнования, если анализировать его в категориях ценностей и политических стимулов? Можно ли утверждать, что «Восточное партнерство» и Таможенный союз, которые продвигаются, соответственно, Евросоюзом и Россией, – это взаимоисключающие проекты? Если нет, то каким образом можно преодолеть это соперничество? В данной аналитической записке выдвигается идея, что страны «Восточного партнерства» не совсем верно понимают суть европейских и евразийских интеграционных процессов, что приводит эти страны к идее о том, что одновременное участие в двух проектах исключено. На самом  же деле, как ЕС, так и Россия всего лишь хотят, чтобы их соседи стали более стабильными и процветающими, а лучший способ добиться этого – не лишать страны «Восточного партнерства» выбора.

Игра с нулевой суммой?

После того, как Украина приостановила процесс подготовки к подписанию Соглашения об ассоциации  и Соглашения о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли с ЕС за неделю до саммита в Вильнюсе, превалирующим мнением как на Западе, так и в России было, что Киев принял это решение под давлением Москвы (из-за «необоснованных экономических и торговых мер», как это выразил Штефан Фюле, еврокомиссар по вопросам расширения и политики добрососедства ЕС[1]). Это мнение усиливали и заявления украинского кабинета министров, которые обосновали свое решение о приостановке подписания тем, что, по их мнению, более близкое сотрудничество с ЕС затруднит отношения Украины со странами СНГ и Таможенным союзом, и предложили создать трехстороннюю комиссию ЕС-Россия-Украина, чтобы обсудить вопросы торговли и тарифов. В то же время, гораздо меньше внимания политики и аналитики уделяли другим факторам, которые повлияли на паузу в процессе подготовки Украины к подписанию соглашения с ЕС: во-первых, это состояние украинской экономики, которая не готова к подписанию соглашения о зоне свободной торговли с ЕС; во-вторых, это нежелание выпустить на свободу Юлию Тимошенко, что было предварительным условием для подписания соглашения со стороны Евросоюза. В итоге политический дискурс по поводу Соглашения об ассоциации структурируется в терминах игры с нулевой суммой между Россией и ЕС со взаимными обвинениями в шантаже по отношению к Украине.

При этом и Россия, и ЕС делают вид, что не участвуют в игре с нулевой суммой, однако, ситуации вокруг Армении и Украины показывают, что это не так. Во-первых, Евросоюз рассматривает принятое в сентябре 2013 года решение Армении присоединиться к Таможенному союзу как ослабление желания Еревана сотрудничать с Евросоюзом. Соответственно, ЕС не захотел подписывать отдельно экономическое соглашение о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли без политического Соглашения об ассоциации, что было бы логично в сложившихся обстоятельствах. Одновременно Россия неоднократно подчеркивала, что после подписания Соглашения об ассоциации Украина уже не сможет присоединиться к Таможенному союзу. В такой ситуации со стороны Украины хорошим ходом было призвать к созданию трехсторонней комиссии ЕС-Россия-Украина, чтобы выбраться из этого тупика. Однако, шансы на выгодное для всех соглашение были и будут низки, пока стороны в духе игры с нулевой суммой настаивают на несовместимости двух интеграционных проектов.

Отметим, что обычно Евросоюз представляется в рамках теорий международных отношений скорее глобальным нормативным центром силы в противовес такому реалистскому актору, как США. Но в случае стран «общего соседства» ЕС действует скорее в рамках реалистской логики, принимая участие в игре с нулевой суммой вместе с Россией. Можно ли утверждать, что Россия втянула ЕС в это соперничество? Россия не признает этого, неоднократно по разным поводам заявляя, что Москва против любых разделительных линий на Евразийском континенте, как в сфере безопасности, так и в сфере экономики. Более того, Россия представляет свою готовность сотрудничать на пространстве от Лиссабона до Владивостока в рамках безвизового режима с ЕС как основной фактор, который позволит исключить непредсказуемое развитие политического режима в России, которого так опасается Запад.

Важным шагом для России и ЕС по выходу из игры с нулевой суммой может стать признание, что на самом деле они играют в разные игры. На заседании клуба «Валдай» в сентябре 2013 года президент России Владимир Путин отметил: «Основные направления сегодняшней конкуренции – экономико-технологическое и идейно-информационное».[2] Именно в этих сферах происходит соревнование России и Евросоюза из-за Украины, но происходит оно не одновременно, так как каждая из сторон выбрала свою сферу соревнования: Россия  соревнуется с ЕС в сфере экономики, а ЕС с Россией – в сфере идей. Именно поэтому ЕС воспринял поворот Армении в сторону Таможенного союза (экономического проекта) как ослабление демократических перспектив для Еревана, при этом экономические последствия такого поворота не рассматриваются. В рамках своей логики соревнования Россия, по крайней мере, на уровне риторики, больше всего обеспокоена экономическими последствиями будущего подписания Украиной Соглашения об ассоциации.  Для предотвращения «ухода» Украины в сторону ЕС Россия использует чисто экономические рычаги, потому что Москва не может четко сформулировать внятную политическую и идейную альтернативу.

Тот факт, что Россия и ЕС играют в разные игры (экономическое соревнование против идейного) может быть объяснено тем, что они по-разному понимают наилучшие стратегии национального развития постсоветских государств. Российская логика развития предполагает сначала достижение экономической стабильности, что, в конце концов, приведет к созданию работающих демократических институтов. Европейская логика развития предполагает, что сначала необходимо создать работающие демократические институты, а потом на этой основе возникнет экономическая стабильность.  Украина после Оранжевой революции, как представляется, перешла на европейскую логику «сначала демократия», однако, этот путь не привел к экономической стабильности, как это ожидало украинское население. Объяснить такой результат можно двумя способами: либо европейская логика не работает, либо в Украине была не настоящая демократия. Россия, как кажется, выбрала первое объяснение, а Евромайдан, очевидно, второе.

К сожалению, нет простого способа примирить эти разные подходы. В настоящее время не существует академического консенсуса относительно того, способствует ли экономическое процветание развитию демократии или наоборот, демократически институты ведут к экономическому процветанию. То есть Россия и страны ЕС с их разным опытом строительства государственных структур и создания нации никогда не придут к консенсусу относительно того, какой путь развития является правильным, что, в свою очередь, не позволяет прийти к соглашению по интеграционным проектам.

Могут ли ЕС и Россия прийти к согласию по вопросу того, какая стратегия развития лучше для стран «общего соседства»? Одно из возможных решений – это создание на уровне региона условий для самостоятельной реализации странами региона своего потенциала развития (“regional empowerment”[3]). В психологии термин empowerment  обозначает самоактуализацию, то есть стремление человека к возможно более полному выявлению и развитию своих личностных возможностей. В теориях управления этот термин обозначает практику передачи части полномочий от менеджмента сотрудникам, чтобы последние проявляли больше инициативы и одновременно чувствовали больше ответственности за результат. В социологии empowerment относится к социальным процессам, которые позволяют членам отдельных групп лучше управлять своей жизнью.

Под созданием на уровне региона условий для самостоятельной реализации странами региона своего потенциала развития (“regional empowerment”) я понимаю такой процесс регионального сотрудничества, который позволяет участвующим государствам самим контролировать их политическое, экономическое и социальное развитие. При этом внешняя помощь ограничивается лишь передачей полезного опыта. Концептуально такой подход незначительно отличается от цели интеграционных проектов, основное различие находится на уровне практического восприятия целей программы «Восточное партнерство» и Таможенного союза.

Как «Восточное партнерство», так и Таможенный союз (Евразийский союз) задумывались изначально как инструменты модернизации, направленные на создание самодостаточных в плане развития государств. Согласно Совместной декларации Пражского саммита «Восточного партнерства» в 2009 году, «Восточное партнерство» – это форум, в рамках которого должен происходить обмен информацией и опытом относительно шагов участвующих стран на пути к демократическому транзиту, реформам и модернизации. В сентябре 2013 году в рамках дискуссий Валдайского клуба В.Путин заявил, что «Евразийская интеграция это шанс для всего постсоветского пространства стать самостоятельным центром глобального развития, а не периферией для Европы или для Азии».[4] Проблема, однако, состоит в том, что Россия и ЕС не признают в действиях другой стороны именно модернизационных усилий из-за различий в подходах к стадиям развития постсоветских государств.

Одновременно, «Восточное партнерство» и Таможенный союз (и будущий Евразийский союз) более или менее осознанно воспринимаются странами «общего соседства» как геополитические инструменты ЕС и России и как интеграционные проекты, в рамках которых более развитые партнеры ради геополитического влияния берут на себя издержки по интеграции менее развитых партнеров.  Принятие на себя роли объектов геополитических игр в среднесрочной перспективе, несомненно, приносит дивиденды (например, российская помощь Украине, согласованная 17 декабря 2013 года), однако, в долгосрочной перспективе такая стратегия стран «общего соседства» будет лишь препятствовать развитию этих государств.

Практические рекомендации

Что следует из столкновения этих двух логик развития? Как же ЕС или России завоевать лояльность стран «Восточного партнерства»? Простого решения здесь нет, более того, сам вопрос сформулирован некорректно. Никто не должен соревноваться за их лояльность, потому что страны «Восточного партнерства» должны быть готовы сами вкладываться в собственное развитие, даже без внешних стимулов.

На практике, как ЕС, так и Россия уже начали доносить эту идею до стран «Восточного партнерства». В частности, российские политические и академические элиты все в большей степени считают, что Москва не должна стремиться к политической интеграции с соседними государствами, так как они будут считать это давлением. Впрочем, российские усилия сделать своих соседей по постсоветскому пространству более ответственными уже воспринимаются последними как политическое давление («газовые» войны, пятидневная война 2008 года, Таможенный союз/ Евразийский союз), хотя, например, рост цен на газ для Украины в середине 2000-х годов стал логическим продолжением решения России деполитизировать экономические отношения с постсоветскими государствами. В случае с Грузией признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии было единственным способом, которым, как считало российское руководство, можно предотвратить повторное использование силы против сепаратистских республик со стороны президента Грузии Михаила Саакашвили. Российские действия заставили грузинское правительство искать новые правовые и экономические, а не военные способы сделать Грузию более привлекательной для этих двух республик. И, по всей вероятности, в конечном итоге Грузия преуспеет.

Торговые ограничения, которые Россия ввела по отношению к Украине в предшествующие Вильнюсскому саммиту месяцы, тоже были направлены на демонстрацию последствий вхождения Украины в зону свободной торговли с ЕС. До Вильнюсского саммита европейцы отказались спонсировать украинские реформы, которые Киеву необходимо было осуществить, чтобы выполнить свои обязательства в соответствии с Соглашением об ассоциации. В тот момент отказ ЕС стал важным шагом, который продемонстрировал странам «Восточного партнерства», что политические обязательства необходимо соблюдать. Сознательный отказ и ЕС, и России от соревнования за лояльность стран «Восточного партнерства» мог бы сделать эти государства более суверенными и более ответственными за свою собственную судьбу, независимо от их внешнеполитической ориентации и выбора интеграционного вектора.

К сожалению, как для России, так и для ЕС сложно выйти из региональной игры с нулевой суммой. В продолжение своей экономической логики в середине декабря 2013 года Россия решила инвестировать 15 млрд долларов в украинские правительственные бонды и предоставить скидку на газ для Украины, что усилило логику игру с нулевой суммой и ослабило желание Украины быть более ответственной и надеяться только на свои возможности. В свою очередь, страны ЕС оказали моральную поддержку прямому народному управлению оппозиционного Евромайдана. Игра продолжается на новом уровне.



[1] https://twitter.com/StefanFuleEU/status/403606050236268545

[2] http://kremlin.ru/news/19243

[3] В переводе с английского термин empowerment обозначает предоставление полномочий заинтересованным участникам в выполнении мероприятий, планов действий; создание условий для полноправного участия в жизни общества; предоставление более широких возможностей.

[4]  http://kremlin.ru/news/19243

 

Memo #:
314
Series:
2
PDF:
Pepm_314_rus_Nikitina_Feb2014.pdf
Yulia Nikitina
Yulia Nikitina
Website | + posts
Associate Professor of World Politics and Research Fellow at the Center for Post-Soviet Studies
Affiliation

Moscow State Institute of International Relations (MGIMO)
Links

MGIMO (Bio)
Expertise

Russian and Eurasian Security Politics in Eurasia, Russian Regional Organizations
  • Yulia Nikitina
    https://www.ponarseurasia.org/members/yulia-nikitina/
    Россия vs. Турция: а где российские союзники?
  • Yulia Nikitina
    https://www.ponarseurasia.org/members/yulia-nikitina/
    New Policy Memo: Approaches to State- and Nation-Building in Russia’s Ukraine Policy
  • Yulia Nikitina
    https://www.ponarseurasia.org/members/yulia-nikitina/
    Подходы к строительству государства и нации в политике России по отношению к Украине
  • Yulia Nikitina
    https://www.ponarseurasia.org/members/yulia-nikitina/
    Approaches to State- and Nation-Building in Russia’s Ukraine Policy
Related Topics
  • Евромайдан
  • Евросоюз
  • Никитина
  • ПОНАРС
  • Россияб Украина
Previous Article
  • Policy Memos | Аналитика

От Москвы до Вильнюса: Новая попытка Армении совместить несовместимое

  • March 26, 2014
View
Next Article
  • Policy Memos | Аналитика

Российский подход к международному вмешательству: Соблюдение нормы или реалполитика?

  • March 26, 2014
  • Yulia Nikitina
View
You May Also Like
View
  • Policy Memos | Аналитика

This Time is Different (Again): The Political Consequences of the Economic Crisis in Russia

  • Andrei Semenov
  • April 1, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Dzerzhinsky Discord: Who Will Fill the Vacancy in Lubyanka Square?

  • Maria Lipman
  • March 19, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Political Consequences of Public Relations Miscalculations: Will Ukraine’s Anti-corruption Bureau be Terminated?

  • Ivan Gomza
  • March 12, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Belarus Protests and Russia: Lessons for “Big Brother”

  • Natalya Chernyshova
  • March 1, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

Central Asian Responses to COVID-19: Regime Legitimacy and [De]Securitization of the Health Crisis

  • Mariya Omelicheva and Lawrence P. Markowitz
  • March 1, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

COVID-19 in Russia: What Russians Expected, What They Got, and What They Think About It

  • Sarah Wilson Sokhey
  • February 22, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

The Russian Parliament and the Pandemic: A State of Emergency, Post-constitutional Changes, Retaliatory Laws

  • Ekaterina Schulmann
  • February 16, 2021
View
  • Policy Memos | Аналитика

Pasta and Sugar, Not Navalny, Are Putin’s Main Worries

  • Evgeny Finkel, Janetta Azarieva and Yitzhak Brudny
  • February 9, 2021

Leave a Reply Cancel reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *

PONARS Eurasia
  • About
  • Membership
  • Policy Memos
  • Recommended
  • Events

Permissions & Citation Guidelines

Input your search keywords and press Enter.