Несколько комментаторов – и один из самых выдающихся комментаторов современной российской политики Сергей Медведев, и не менее выдающийся политик-публицист Лев Шлосберг – написали о том, что победа над путчистами, пытавшимися захватить власть, в августе 1991-го, не была превращена в что-то более мощное, долгосрочное, поставившее страну на другой путь долгосрочного развития. Если бы была проведена люстрация, реституция, «правоопреемство от Российской империи», то многое – если не всё, было бы по-другому… На это возражают – невозможно было сделать больше, а я бы хотел сказать – главное, что много было сделано. Последствия победы граждан в августе 1991-го – это большие, ощутимые, позитивные последствия. Та победа не решила всех проблем – конечно, не решила. И не могла решить.
Лев Шлосберг прямо перечислил те беды, которых можно было бы избежать – «обвал экономики, бандитский капитализм, расстрел парламента, залоговые аукционы, криминальная приватизация, Чеченские войны, воровские выборы, дефолт, произвол судов, цензура, страх, ложь, насилие, несвобода, отставка Ельцина, Путин, «Курск», ЮКОС, «Норд-Ост», Беслан, местоблюститель, Болотная и Сахарова, закон подлецов, бешеный принтер, Крым, Донбасс, Сирия.» Можно было бы избежать, если бы «люстрация, реституция, реставрация»…
Во-первых, «люстрация». Не самая важная вещь, но была применена в некоторых странах и её, кажется, просто осуществить – принял закон и исполняй его. Но 1991-й год сменил политическую элиту так, как меняла только кровавая революция. Десятки людей «на самом верху» и тысячи «под ними» отправились в политическое небытие, на пенсию или в советы ветеранов. Персональные изменения во власти – в том числе и в спецслужбах, и в армии – были близки к тем, которые произошли в Германии по итогам Второй мировой войны! При том, что персональная ответственность тех, кто был у власти в 1980-1990е за «преступления коммунистического режима» была несравнимо меньше, чем у гитлеровского руководство. Да, преступления сталинского руководства – такие же по масштабу и бесчеловечности, как преступления гитлеровского, но в 1991-году у руля стояли вовсе не Молотов с Берией. «Коммунисты» российского периода – это не те, кто стоял у руля в 1920-1950-е, время преступлений против человечности, и не те, кто стоял у руля в 1980-е.
Какой должна была быть люстрация, чтобы она могла предотвратить приход к власти – через десятилетие! – людей, которые в 1991 были на низовых (Бог с ними, средними) уровнями власти, партии, армии, спецслужб? Что это должна была быть за люстрация, чтобы она предотвратила то, что произошло в 2000-е? Что-то типа «великого перелома», но как бы наоборот? Я могу понять (с трудом – см. ниже) люстрацию в бывших «сателлитах СССР», но там в основном пытались предотвратить пребывание во власти тех, кто сотрудничал с иностранным государством, осуществлявшим военный контроль на территории. У нас-то не было таких людей…
Да и вообще – люстрация – странная идея для тех, кто считает себя демократом. Демократия – это возможность для граждан избирать тех, кто им (а не комментаторам) нравится. Мне лично Василий Стародубцев всегда казался эдаким мужичком, косящим под простачка, но ловко выдаивающим всё у «хозяина» (государства в СССР), ну и что с того? Я бы ему кошелёк не дал подержать на пять минут. Но мало ли что я думаю, если другие думают по-другому. Избиратели Тульской области захотели выбрать его губернатором, зная про его прошлое – это и есть демократия.
То же самое относится к тем бывшим сотрудникам КГБ, которые потом избирались – президентами, губернаторами, депутатами. Если граждане знали, что это сотрудники КГБ и решили, что они голосуют за них, что тут неправильного? Запрет занимать избираемые должности полностью противоречит демократическим принципам. (Да, важным демократическим принципом является согласие с результатом выборов даже если ты голосовал по другому. Выборы бывают нечестными или просто фальшивыми – и это преступление против демократии, но заведомо записывать в нечестные выборы те, где тебя не устраивает результат – недемократично.)
Во-вторых, наказание. Да, я лично считаю, что генералы, направившие танки и бронетранспортёры против мирных граждан – это то же самое, если не хуже, чем «власовцы». То, что Варенников и Язов воевали против Гитлера во время Второй мировой оправдывает их действия в 1991-ом точно так же как то, что Власов воевал против Гитлера. То есть не оправдывает вовсе. Так они и понесли наказание – их военные карьеры закончились позором, они, немолодые люди, провели какое-то время в тюрьме (Язов был амнистирован, Варенников, начальник сухопутных войск СССР, был оправдан судом – как выполнявший приказ военного начальства). А что нужно было сделать, четвертовать их на Красной площади? Мне их наказание кажется адекватным, а то, что избиратели коммунистов, зная предысторию Варенникова, избирали его в Госдуму – ну что ж, см. выше, это их право.
В-третьих, «правопреемство от Российской империи». Не хочется вдаваться в эту тему – она огромна, но правопреемство от империи как раз расцвело в 2000-е, и духовное, и какое угодно. Август 1991-го был «антиимперским» во всех отношениях и обеспечил отсутствие имперскости на несколько лет. (Она вернулась ещё при Ельцине – помните миротворческий танк с российским флагом в Сербии?) Однако я сейчас думаю, что несколько лет без империи и имперских мечт – это уже для России огромный успех в ХХI веке, это уже долго и спасибо победе в августе 1991-го за то, что самые тяжёлые годы были свободны хотя бы от имперской заразы. То, что она вернулась во всей красе к концу 2010-х – не вина августа 1991-го.
Я специально не стали писать про экономику – чуть ли не половина того, «чего не должно было бы быть, если бы мы всё сделали правильно» в списке Льва Шлосберга относится к экономике. Я уже много раз про это писал – неудачные реформы шли уже шестой год, а стагнация, приведшая к спаду и катастрофе – уже почти двадцать. Невозможно обвинять первые ельцинские правительства (1991-1993) в том, что они медлили – они всегда и во всём двигались так быстро, как только было политически (а иногда даже физически) возможно.
Да, я знаю, что мечты – в том числе мои собственные – в августе 1991-го заметно выходили за пределы реальности. Но сейчас-то мы можем спокойно разобрать, что тогда было на самом деле, что было в головах у людей, на что тогда можно было надеяться, а что и тогда – не задним умом, а с большим пониманием – было бесплодными фантазиями.
Да, лидер у страны был новый, а граждане, заметим, остались теми же самыми. Можно изменить законы (как они и были изменены), но невозможно в одночасье создать новый корпус судей и прокуроров. Можно принять законы о частной собственности и провести приватизацию (как и было сделано), но невозможно сделать так, чтобы появились институты, процедуры, практика обращения с собственностью. Можно ослабить власть спецслужб (как и было сделано), но невозможно по мановению волшебной палочки вычеркнуть из населения миллион бывших сотрудников. Можно уменьшить бессмысленно раздутую армию (как и было сделано), но куда денется миллион человек, ничего, кроме обращения с оружием не умеющего и не желающего делать. Можно закрыть военное производство (как и было сделано), но никуда не исчезнут люди, работающие в этой области – считающие её самой ценной и важной. Можно ввести новые методики в среднем и высшем образовании (что и было сделано), но невозможно мгновенно натренировать миллион новых учителей. И так буквально с любой областью – многое можно сделать, но большая часть жизни людей не управляется решениями политического руководства, даже если они приняты на волне всенародного подъёма.
К слову, это я не только про август 1991-го пишу: это про все надежды на изменения при новом политическом руководстве, в том числе и про будущие надежды. Многое можно сделать, но в одночасье поставить всё на новые рельсы и застраховать себя от неудачи и рисков – и, главное, от необходимости ежедневно эти неудачи преодолевать – на двадцать пять лет вперёд невозможно.
Читать статью | © Дневник экономиста: Блог Константина Сонина
Affiliation
Expertise
