Слово перемирие вызывает здесь смех и раздражение. Вероятно, лучшее определение происходящему в аэропорту — постоянно нарушаемое перемирие
Я приехал в Пески накануне Нового года и провел там десять дней. Еще четыре — на метеостанции Донецкого аэропорта. Вернулся буквально за сутки до того, как была полностью разгромлена его вышка. Ситуация остается напряженной, идут постоянные обстрелы, при мне произошел прорыв диверсионной группы. Метеостанцию боевики атакуют каждый день: просто подходят под здание и пытаются забрасывать бойцов гранатами.
Слово перемирие вызывает здесь смех и раздражение. Вероятно, лучшее определение происходящему в аэропорту — постоянно нарушаемое перемирие. Простой эпизод. Боевики согласились на мирный проход и ротацию украинских военных в аэропорту, но когда в ходе боев были ранены шесть человек и их потребовалось перевезти в безопасное место, пропустить колонну наотрез отказались. Организовать прорыв удалось лишь спустя 1,5 суток. И это стоило невероятных усилий.
Тяжелая артиллерия во время перемирия запрещена. И пока идет перестрелка с применением легкого оружия (а идет она постоянно), это не создает проблем. Но когда по нашим позициям начинают работать минометы, бойцам добровольческих батальонов просто нечем ответить. Армейцы же могут ударить только по приказу сверху. Иногда, если ситуация накаляется, артиллерия все же бьет в ответ. Так поступили и во время вывоза раненых из аэропорта.
Что касается снабжения, то едой бойцы обеспечены хорошо, в основном – благодаря волонтерам. Люди одеты-обуты, хотя потребность в хорошей зимней одежде сохраняется. В Песках всегда с радостью примут дрова и питьевую воду – местная для питья не годится. Самое слабое место – техническая часть. Нужны боеприпасы, средства связи, тепловизоры, причем не только в батальонах, но и в армейских соединениях. Я неоднократно слышал нарекания, что лучшая техника оказывается не на передовой, а на более отдаленных позициях. Когда бойцы слышат о том, что передали очередную партию нового вооружения, сразу же возникает вопрос «ну и где же она?».
Я могу бесконечно рассказывать о людях, которых там встретил,— молодых, хорошо образованных, мотивированных. Они намерены идти вперед, сражаться и освобождать Донбасс. Я говорил им: “Возможно, политическая и международная ситуация этому не благоприятствуют”, а они в ответ: “Все равно готовы к бою”.
Большинство — добровольцы, многие родом из этих мест. Встретил среди бойцов человека, который на гражданке был судьей, и еще одного — бывшего прокурора. Оба пошли в армию по своей воле и достойно сражаются. Столкнулся с аспирантом нашей Киево-Могилянской академии: он служит там военным капелланом. Услышав, что в Пески приехал профессор из Могилянки, сразу подумал обо мне. Оказалось, мы были на соседних улицах. Он даже проводил здесь службу на Рождество. Но я к тому моменту уже отправился на метеостанцию.
Для того, кто видел, как сражаются наши бойцы — и добровольцы, и армейцы — в аэропорту, фильмы наподобие Рэмбо блекнут: ведь там история выдумана, а здесь ты видишь настоящий героизм. Каждый день.
На территории метеостанции даже для того, чтобы просто поднять голову, нужно улучить момент. Чтобы добраться до наших постов на возвышении, приходится взбегать на холм, который полностью простреливается. Меня взяли на один из этих постов, и страшнее всего было подняться на него, а затем спуститься вниз. На посту под обстрелом уже не так.
Я пережил это всего раз, а наши бойцы проделывают тот путь ежедневно, на посту регулярно меняются люди, они должны одновременно наблюдать, передавать сведения и стрелять. Мы привыкли говорить, что эти ребята — герои, но мало кто осознает, насколько это на самом деле так. Когда возвращаешься оттуда, все ссоры политиков, взаимные обвинения и популистские заявления кажутся просто мышиной возней.
В Украине есть так называемая диванная сотня, которая, пользуясь демократией, любит кричать: “Все пропало, нас сливают”. Громче всего возмущаются те, кто сидит дома в безопасности или даже продолжает наживаться на старых схемах. Бойцы тоже многое критикуют, но при этом мыслят трезво и понимают, что в первую очередь нужно действовать самим. Думаю, это и есть самое ценное приобретение прошлого года — украинцы научились полагаться на самих себя, не надеясь больше на доброго царя или мессию. Там, где государство не справляется, они собственными делами доказывают и показывают, что нужно делать.
Наши бойцы не отступят, но и мы должны поддержать их изменениями в тылу. Любой из нас может найти свою нишу: собирать средства, помогать раненым или переселенцам. Каждая мелочь имеет огромное значение для тех, кто на передовой. Казалось бы — что для этих людей, переживших все, какие‑то теплые слова или открытки? Но видели бы вы, как заботливо бойцы развешивают на стенах рисунки и письма, которые им присылают дети.
