Главная ошибка западных политиков, видящих в России врага, — представление о том, что наша страна не меняется и никогда не изменится. Но это же представление крайне выгодно и российской власти.
«Доказательство русофобии»
Антизападная и, в частности, антиамериканская истерия в российской пропаганде последних полутора лет — это только одна сторона монеты. Параллельно нарастают не просто критические, но открыто враждебные к России настроения у части западного политического сообщества. Причем это не просто «антикремлевские», а именно антироссийские настроения — враждебной к Западу называется страна в целом.
Например, бывший старший директор по России Совета национальной безопасности США Томас Грэм, весьма влиятельный эксперт, опубликовал недавно в New York Times статью, в которой пишет о «неизменности агрессивной политики России» на протяжении 200 лет. А совсем недавно министр обороны США Эштон Картер заявил, что политика России может не измениться ни при Владимире Путине, ни даже после него.
На фоне продления санкций против России эти резкие высказывания политиков и политологов выглядят особенно неприятно для нашей страны. И они немедленно используются российскими СМИ для доказательства извечной русофобии Запада. Сами эти утверждения, конечно, не стоит принимать близко к сердцу: в той же западной прессе по-прежнему слышно множество голосов и другого плана. Но в подъеме антироссийских настроений есть тем не менее долговременная опасность.
Трудности перевода
За актуальным вопросом, как именно будет урегулирован нынешний острый кризис, встает другой вопрос: каким образом Россия будет восстанавливать свои отношения с мировым сообществом после его урегулирования? Ведь жить с опорой исключительно на собственные силы у России явно не получится — на этом пути ждут скорее провалы по типу Северной Кореи. Да и российское руководство заявляет, что у нас с Западом «есть нечто такое, что нас объединяет, заставляет нас совместно работать». Мировому сообществу также лучше, чтобы Россия была интегрирована в него, а не исключена из экономических и политических систем, пронизывающих современный мир.
И с этой точки зрения нарастание антироссийских настроений становится серьезной проблемой, которая будет препятствовать возвращению России в мир на следующем этапе ее развития. Все больше расходится сам язык описания действительности, которым пользуются российские и западные политики и эксперты («аннексия» и «присоединение» — лишь самое известное расхождение в терминах).
Все больше различаются и интерпретации событий. Например, российское руководство, похоже, видит в своих последних действиях торговлю с Западом за лучшие условия реинтеграции в мир (нужно, мол, менять статус-кво, Россия войдет в «новый мировой порядок» только на выгодных для нее условиях). Окружающий мир видит в присоединении Крыма и попытках дестабилизации Украины скорее отказ Кремля от интеграции и возвращение к традиционной имперской политике. Последствия нынешних дискуссий еще долго будут влиять на отношение к нашей стране и ее политике в мировых столицах, препятствовать восстановлению нормальных отношений России и Запада.
Мифы о России
Дала ли Россия повод для возрождения старых стереотипов? Бесспорно, ее политика в последние полтора года подсказывает многим западным наблюдателям положительный ответ на этот вопрос. И все же это неверный ответ. Прежде всего неточны сами стереотипы. Они были побочным результатом пропаганды прошлого и формировались усилиями политических деятелей (прежде всего английских), заинтересованных выставить в негативном свете главного внешнеполитического соперника.
Но главной ошибкой тех, кто поддерживает этот стереотипный образ России, является представление о ее неизменности. Россия сегодняшняя для них тождественна Советскому Союзу и Российской империи, а государство времен Владимира Путина трудноотличимо от Московии Ивана Грозного. А это до предела упрощенное представление о международных отношениях. Государства меняются со временем, переживают модернизации и революции, смену идеологий и экономики. Стереотипы времен наполеоновских войн не соответствовали даже реалиям того времени и уж тем более не могут соответствовать сегодняшним.
Удивительно, однако, что представление о нашей стране, которое пропагандируют западные «русофобы», оказалось выгодно и российской власти. Оно соответствует постоянным отсылкам ее представителей к традиционным скрепам, на которых будто бы строится российское общество, и означает, что раз Россия не менялась в прошлом, нельзя ожидать, что она изменится когда-либо в будущем. Поэтому всем, кто надеется на перемены, остается оставить эти мечтания и готовиться к традиционному «сдерживанию», конфронтации и массовым волнам эмиграции. И у российской власти есть свой умело эксплуатируемый набор стереотипов об извечно враждебном Западе, стремящемся покорить и унизить нашу страну. Такие зеркальные представления с двух сторон подпитывают друг друга и повышают вероятность опасной конфронтации.
Однако вопреки этим стереотипам Россия развивается, пусть и сталкиваясь с периодами стагнации и движения назад. Поэтому уже сейчас стоит задуматься о том, как уменьшать негативное влияние двух видов стереотипов: российских о Западе и западных о России.
Цели разные, игра одна
У нас нет инструментов, чтобы напрямую повлиять на образ России в США и Европе. История, однако, показывает, что собственные усилия российского и советского руководства по укреплению связей с внешним миром в ходе модернизационных рывков XIX—XX веков приводили к улучшению представлений о нашей стране. Россия воспринималась как дружественная держава, когда приглашала иностранных специалистов для строительства железных дорог и тракторных заводов, когда сама проводила социальные реформы, приближающие ее к европейским стандартам. Страна, ставящая и решающая задачи развития, улучшающая жизнь своего населения, добивающаяся важных прорывов в науке и технологиях, не может не привлекать симпатий.
Интеллектуалам и в России, и на Западе сейчас важно противостоять наступлению черно-белой картины мира, анализировать и показывать, насколько сложные и разные процессы одновременно протекают в разных странах. Вернуться от логики конфронтации к логике сотрудничества можно только тогда, когда мы поймем эту сложность.
Тем же, кто жадно следит за последними высказываниями «русофобов» из Вашингтона, стоит понять, что эта «русофобия» ничем не отличается от риторики российских пропагандистов. Несмотря на, казалось бы, разные цели, они играют в одну и ту же игру, понижая ставки и опасно упрощая нашу картину мира.
