Почему экономика Норвегии продолжает расти, несмотря на падение цен на нефть, а Венесуэлу кризис накрыл еще до падения котировок. В середине апреля министры энергетики стран-экспортеров углеводородов не смогли договориться о заморозке добычи нефти и поставили под вопрос достигнутое еще в феврале соглашение между Россией, Саудовской Аравией, Катаром и Венесуэлой. Эти четыре страны выразили готовность ограничить добычу нефти на уровне января 2016 года, если другие государства-экспортеры присоединятся к их инициативе. Основным мотивом срыва апрельских переговоров в Дохе называют стремление Ирана отвоевать свою долю рынка после снятия санкций. Настойчивость стран-экспортеров, заявивших в итоговом коммюнике о необходимости новой попытки переговоров, абсолютно понятна. У подавляющего большинства стран ОПЕК и других не входящих в эту организацию экспортеров с момента резкого снижения цен на энергоносители в конце 2014 года наблюдаются серьезные проблемы в экономике, которые в некоторых случаях уже породили политические кризисы. Наиболее известный из последних — кризис в Венесуэле, где объединенная оппозиция выиграла парламентские выборы, фактически обозначив конец всевластия режима Чавеса–Мадуро. Однако существует нефтедобывающая страна, которую, казалось бы, совершенно не волнуют цены на энергоносители. В то время как другие экспортеры топлива гадают на сколько процентов ВВП просядет их экономика, Норвегия сомневается всего лишь в точности прогноза своего экономического роста — на 1 или на 2% в 2016 году. Столь разные последствия от падения цен порождены не менее различными подходами к управлению «дождем из нефтедолларов», а также экономическими и политическими институтами, которые закладывают принципы этого управления. Ярче всего эту разницу можно увидеть, сравнив между собой Норвегию и Венесуэлу.
«Норвежская партийная система достаточно устойчива и способна предохранить от захвата власти какими-либо правящими группами, — считает Владимир Гельман, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге. — Несмотря на то, что фактически каждые выборы в Норвегии происходит смена правительства, а оппозиция приходит к власти под лозунгами более разумных трат нефтяных доходов и доходов Фонда, в реальности деньги продолжают расходоваться осторожно. Новое правительство не скатывается в социальный популизм, как это происходило во время первого и второго нефтяного бумов в Венесуэле».
«Отчасти это связано и с наличием в Норвегии других сильных демократических институтов — независимых СМИ и огромного количества формальных и неформальных общественных объединений, — продолжает Владимир Гельман. — Сильная общественность и СМИ снижают риски злоупотребления властью, не дают спать спокойно политикам и бизнесменам, выводят на чистую воду случаи злоупотреблений. В Венесуэле, напротив, некоторый плюрализм СМИ, который сохранялся во время первого нефтяного бума, был подавлен правительством Чавеса во время второго бума. В результате большинство СМИ и независимых общественных организаций пришли в упадок».
