PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • List of Members
    • Ukraine Experts
    • About Membership
    • Executive Committee
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
    • Submissions
  • Podcast
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
  • Ukraine Experts
Contacts

Address
1957 E St NW,
Washington, DC 20052

adminponars@gwu.edu
202.994.5915

NEWSLETTER
Facebook
Twitter
YouTube
Podcast
PONARS Eurasia
PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • List of Members
    • Ukraine Experts
    • About Membership
    • Executive Committee
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
    • Submissions
  • Podcast
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
  • Ukraine Experts
DIGITAL RESOURCES
digital resources

Bookstore 📚

Knowledge Hub

Course Syllabi

Point & Counterpoint

Policy Perspectives

RECOMMENDED
  • Policy Briefs | BEAR Network-PONARS Eurasia Conference

    View
  • The Baltic States Are Also Worried About Russia

    View
  • International Society Must Act in the Wake of Russia’s Failed Opposition

    View
  • The Collapse of the Soviet Union | PONARS Eurasia Online Academy

    View
  • Labor Migration in Russia | PONARS Eurasia Online Academy

    View
RSS PONARS Eurasia Podcast
  • The Putin-Xi Summit: What's New In Their Joint Communique ? February 23, 2022
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman speaks with Russian China experts Vita Spivak and Alexander Gabuev about the February meeting between Vladimir Putin and Xi Jinping, and what it may tell us about where the Russian-Chinese relationship is headed.
  • Exploring the Russian Courts' Ruling to Liquidate the Memorial Society January 28, 2022
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with scholars Kelly Smith and Benjamin Nathans about the history, achievements, and impending shutdown of the Memorial Society, Russia's oldest and most venerable civic organization, and what its imminent liquidation portends for the Russian civil society.
  • Russia's 2021 census and the Kremlin's nationalities policy [Lipman Series 2021] December 9, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with social scientist Andrey Shcherbak about the quality of the data collected in the recent population census and the goals of Vladimir Putin's government's nationalities policy
  • Active citizens of any kind are under threat [Lipman Series 2021] November 5, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Alexander Verkhovsky about the Kremlin's ever expanding toolkit against political and civic activists, journalists, and other dissidents.
  • Russia's Legislative Elections followup [Lipman Series 2021] October 4, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Tanya Lokot and Nikolay Petrov about the results of Russia’s legislative elections and about what comes next.
  • Why Is the Kremlin Nervous? [Lipman Series 2021] September 14, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Ben Noble and Nikolay Petrov about Russia’s September 17-19 legislative elections, repressive measures against electoral challengers, and whether to expect anything other than preordained results.
  • Vaccine Hesitancy in Russia, France, and the United States [Lipman Series 2021] August 31, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast episode, Maria Lipman chats with Denis Volkov, Naira Davlashyan, and Peter Slevin about why COVID-19 vaccination rates are still so low across the globe, comparing vaccine hesitant constituencies across Russia, France, and the United States.  
  • Is Russia Becoming More Soviet? [Lipman Series 2021] July 26, 2021
      In a new PONARS Eurasia Podcast episode, Maria Lipman chats with Maxim Trudolyubov about the current tightening of the Russian political sphere, asking whether or not it’s helpful to draw comparisons to the late Soviet period.
  • The Evolution of Russia's Political Regime [Lipman Series 2021] June 21, 2021
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Grigory Golosov and Henry Hale about the evolution of Russia's political regime, and what to expect in the lead-up to September's Duma elections.
  • Volodymyr Zelensky: Year Two [Lipman Series 2021] May 24, 2021
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Sergiy Kudelia and Georgiy Kasianov about Ukrainian President Zelensky's second year in office, and how he has handled the political turbulence of the past year.
  • In the News | Hовости

Дипломатия сигналов: остались ли у России друзья

  • September 30, 2015
  • Mikhail Troitskiy

Выработка новой стратегии внешней политики подразумевает честный и недвусмысленный выбор потребностей. В самых общих терминах, необходим четкий ответ на вопрос: зачем России внешняя политика?

Единого фронта не складывается

​Первый за десятилетие визит президента Путина в Нью-Йорк для выступления на Генассамблее ООН стал важным сигналом международному сообществу: Москва не утратила интерес к давно сложившимся правилам и процедурам международного взаимодействия. Она готова не только критиковать Запад за его «санкции» и «политические провалы», но и хотела бы привлечь внимание к себе как «ответственному игроку», принимающему участие в урегулировании острых международных кризисов.

Если пути разрешения противоречий вокруг конфликта на Украине пока не просматриваются, то по Сирии Москва предлагает варианты совместных действий.

По мнению российских представителей, кроме формирований, лояльных президенту Сирии Асаду, никаких боеспособных частей, противостоящих «Исламскому государству» (запрещенной в России террористической группировке), не существует. Поэтому внешним силам следует не сдерживать формирования Асада, а, наоборот, помогать им в битве с ИГ. 

С поправкой на большее количество жертв, сирийская ситуация похожа на конфликт в Боснии начала 1990-х годов, где воюющие стороны не хотели принимать никакой из мирных планов и продолжали воевать, полагая, что преимущество на их стороне. Внешним игрокам оставалось только решить, какая из конфликтующих сторон должна быть кардинальным образом ослаблена, чтобы компромисс мог быть достигнут.

Аналогичным образом, в Сирии силы, подконтрольные Асаду, «умеренные» повстанцы-сунниты, курды и другие группировки, добровольно за стол переговоров не сядут. Во-первых, их разделяет многолетняя гражданская война, в которой каждый продолжает надеяться на свою окончательную победу (не без помощи внешних спонсоров).

Во-вторых, мало кто из крупных держав готов напрямую участвовать в боях с силами ИГ. США и их арабские партнеры (Саудовская Аравия, Катар и другие) возлагают ответственность на Асада за начало гражданской войны в Сирии и не хотели бы разгрома ИГ силами шиитов (Асадом в альянсе с Ираном и Ираком, а теперь еще и Россией). Турция, придерживающаяся схожих взглядов, правда, еще и стремится не допустить усиления курдов. Консенсус среди внешних игроков в вопросе о том, чьи сухопутные силы должны уничтожать ИГ, отсутствует. Все это создает серьезные препятствия на пути создания «единого фронта» борьбы с «Исламским государством».

Тактика и стратегия

Интерес лидеров крупнейших держав, включая Обаму, к российским инициативам по Сирии признан рядом наблюдателей в качестве тактического успеха российской дипломатии. Однако подобные достижения вряд ли конвертируются в осязаемые преимущества, если тактика расходится со стратегией.

За последние 25 лет Российская Федерация предпринимала несколько попыток выработать долгосрочную внешнеполитическую стратегию. Первая попытка привела в середине 1990-х годов к идеям многополярности — доктрине, подразумевавшей не столько стремление ограничить влияние Запада, сколько создание ситуативных альянсов как с США и их союзниками, так и с Китаем и другими развивающимися государствами Азии для увеличения собственного веса России в мировых делах.

В итоге пока ни один из таких «геополитических» альянсов не оказался достаточно прочным и не принес Москве ожидаемой выгоды. Россия стала единственной современной великой державой, практикующей (или во всяком случае декларирующей) частые и довольно резкие внешнеполитические развороты — начиная с 1991 года они происходили один раз в 5–6 лет. От «прозападной» политики министра иностранных дел Андрея Козырева в начале 90-х Россия перешла к жесткому торгу, а затем и конфронтации с Западом по поводу конфликтов на Балканах. За новым потеплением начала нулевых последовали «мюнхенская речь» российского президента и острый конфликт с Западом вокруг Грузии. «Перезагрузка» с США сменилась через полдесятилетия практически полной заморозкой отношений и ставкой на альянс с Китаем. Каждый такой разворот стоил довольно дорого с точки зрения накопленного за предшествовавшие годы внешнеполитического капитала.

Игра на внутренних противоречиях европейской интеграции (экономический и миграционный кризисы ЕС) и трансатлантических отношений (торговые противоречия, трения внутри НАТО), просчетах США и стран ЕС на международной арене (Ирак и Сирия) также не приводят к искомым целям. В конечном итоге Россия чаще всего сама теряет от экономического и геополитического ослабления Запада как своего основного торгового партнера, стоящего перед лицом схожих с российскими угроз безопасности.

Другой стратегической идеей последних десятилетий стала интеграция на постсоветском пространстве. Она последовательно реализовывалась президентом Путиным примерно с начала 2003 года и привела к созданию достаточно тесного экономического объединения в лице Евразийского союза. Однако к концу 2013 года эта стратегия натолкнулась на препятствие в виде окончательного отказа Украины вступать в эксклюзивный торговый блок с Россией и была «потеряна». Сегодня сопротивление постсоветских республик интеграции во главе с Россией существенно возросло и вряд ли в скором времени получится завершить проект постсоветской интеграции в той форме, как он задумывался до событий киевского Майдана и реакции на них Москвы.

Реформа или консервация?

Третьим вариантом стратегии, набравшим популярность среди лиц, принимающих в России решения, в ходе «украинского кризиса», стал радикальный вариант многополярности: необходимо добиться существенного ослабления Запада во главе с США прежде, чем любые другие российские внешнеполитические цели могут быть реализованы. Среди российского внешнеполитического сообщества распространились ожидания скорого краха текущего миропорядка и перехода к новому, более благоприятному для России.

Последние же выступления и дискуссии в ООН вряд ли подтверждают эти ожидания. Радикальная реформа мироустройства пока не просматривается. Встать единым фронтом на борьбу с США желают единицы. И к числу «революционеров» явно не относятся крупнейшие развивающиеся страны Китай и Индия.

К тому же Индия с Германией и Бразилией продвигают реформу иного характера, которая вряд ли нравится России, — «адаптация» к новым мировым реалиям не менявшегося 70 лет состава постоянных членов Совета Безопасности ООН. Сложившиеся правила игры могут не нравиться многим, однако альтернативы (например, наделение великих держав особыми правами в соседних регионах, имплицитно предлагаемое Россией) вызывают в международном сообществе сомнения, а опасности переходного периода — страх. Ни кардинального «передела» мира, ни погружения его в хаос не происходит, консерватизм на мировой арене в целом преобладает.

Выработка новой эффективной стратегии подразумевает честный и недвусмысленный выбор потребностей, удовлетворению которых эта стратегия должна содействовать. В самых общих терминах, необходим четкий ответ на вопрос: зачем России внешняя политика?

Многие потребности могут оказаться взаимоисключающими. Базовая потребность в безопасности государства обсуждению не подлежит, однако на ней нельзя построить современную международную стратегию. Заплатив конечную и разумную цену за безопасность, нужно переходить к формированию позитивной концепции национального интереса, который и определит стратегию государства на мировой арене.

В процессе формирования этой концепции должна быть обеспечена агрегация легитимных запросов общественных групп и критическое рассмотрение проектов концепции независимым экспертным сообществом. Это позволит исключить те интересы, степень реализации которых невозможно оценить, и те, которые требуют чрезмерного объема ресурсов. Результатом процесса, скорее всего, станут неожиданные формулировки национальных интересов, которые позволят России выйти из традиционной для нее ловушки выбора между «Западом» и «Востоком».

Читать статью | © РБК

Mikhail Troitskiy
Website | + posts
Dean, School of Government and International Affairs (MGIMO); Associate Professor of International Relations

Affiliation

Moscow State Institute of International Relations (MGIMO); European University at St. Petersburg

Links

Moscow State Institute of International Relations (MGIMO) (Bio)

Expertise

International Security, Negotiation Theory, Russian Foreign Policy, Russia’s Relations with Neighbouring States, the European Union, and the United States
  • Mikhail Troitskiy
    https://www.ponarseurasia.org/members/mikhail-troitskiy/
    Smoke & Mirrors: How Domestic Regime Concerns Made Strategic Stability Meaningless and Why It Still Matters Nevertheless
  • Mikhail Troitskiy
    https://www.ponarseurasia.org/members/mikhail-troitskiy/
    Statecraft in U.S.-Russia Relations: Meaning, Dilemmas, and Significance
  • Mikhail Troitskiy
    https://www.ponarseurasia.org/members/mikhail-troitskiy/
    The Next Clash of Ideas?
  • Mikhail Troitskiy
    https://www.ponarseurasia.org/members/mikhail-troitskiy/
    The Power of Augmented Reality: How Narratives Impacted U.S.-Russian Arms Control Negotiations
Related Topics
  • Путин
  • Россия
  • Сирия
  • США
  • Троицкий
Previous Article
  • Commentary | Комментарии

New Memo: One Nation, Two Languages? National Identity and Language Policy in Post-Euromaidan Ukraine

  • September 29, 2015
  • Volodymyr Kulyk
View
Next Article
  • In the News | Hовости

Lyall: A variety of local conflicts allowed the Taliban to take Kunduz

  • September 30, 2015
  • PONARS Eurasia
View
You May Also Like
View
  • In the News | Hовости

Вся политика инвестирована в одно-единственное тело

  • Sergei Medvedev
  • August 21, 2020
View
  • In the News | Hовости

Лукашенко отказался уходить и пообещал новую Конституцию вместо выборов

  • Arkady Moshes
  • August 18, 2020
View
  • In the News | Hовости

Кроме науки, он ничем не интересовался: В Минске задержали ученого, изучающего протесты

  • PONARS Eurasia
  • August 13, 2020
View
  • In the News | Hовости

Кимберли Мартен: Действенный шаг Вашингтона против «повара Кремля»

  • Kimberly Marten
  • July 23, 2020
View
  • In the News | Hовости

Laruelle “breaks down Russian nationalism”

  • PONARS Eurasia
  • June 15, 2020
View
  • In the News | Hовости

Война или переговоры: чем закончится конфликт между Ираном и США

  • Mikhail Troitskiy
  • June 27, 2019
View
  • In the News | Hовости

Первый тайм отыгран

  • Konstantin Sonin
  • April 1, 2019
View
  • In the News | Hовости

Только просветительством это не лечится

  • Ivan Kurilla
  • February 5, 2019

Leave a Reply Cancel reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *

PONARS Eurasia
  • About
  • Membership
  • Policy Memos
  • Recommended
  • Events
Powered by narva.io

Permissions & Citation Guidelines

Input your search keywords and press Enter.