PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • Membership
      • All Members
      • Core Members
      • Collegium Members
      • Associate Members
      • About Membership
    • Ukraine Experts
    • Executive Committee
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
    • Submissions
  • Podcasts
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
  • Ukraine Experts
Contacts

Address
1957 E St NW,
Washington, DC 20052

adminponars@gwu.edu
202.994.5915

NEWSLETTER
Facebook
Twitter
YouTube
Podcast
PONARS Eurasia
PONARS Eurasia
  • About
    • Contact
    • Membership
      • All Members
      • Core Members
      • Collegium Members
      • Associate Members
      • About Membership
    • Ukraine Experts
    • Executive Committee
  • Policy Memos
    • List of Policy Memos
    • Submissions
  • Podcasts
  • Online Academy
  • Events
    • Past Events
  • Recommended
  • Ukraine Experts
DIGITAL RESOURCES
digital resources

Bookstore 📚

Knowledge Hub

Course Syllabi

Point & Counterpoint

Policy Perspectives

RECOMMENDED
  • The Determinants of Assistance to Ukrainian and Syrian Refugees | New Voices on Eurasia with Volha Charnysh (Feb. 16)

    View
  • Conflicts in the North Caucasus Since 1991 | PONARS Eurasia Online Academy

    View
  • Will Ukraine Wind Up Making Territorial Concessions to Russia? Foreign Affairs Asks the Experts

    View
  • Pro-Kremlin Propaganda’s Failure in Ukraine | New Voices on Eurasia with Aaron Erlich (Jan. 19)

    View
  • Kyiv-Washington Relations in Times of Colossal War: The Ultimate Test of a Strategic Partnership

    View
RSS PONARS Eurasia Podcast
  • The Putin-Xi Summit: What's New In Their Joint Communique ? February 23, 2022
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman speaks with Russian China experts Vita Spivak and Alexander Gabuev about the February meeting between Vladimir Putin and Xi Jinping, and what it may tell us about where the Russian-Chinese relationship is headed.
  • Exploring the Russian Courts' Ruling to Liquidate the Memorial Society January 28, 2022
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with scholars Kelly Smith and Benjamin Nathans about the history, achievements, and impending shutdown of the Memorial Society, Russia's oldest and most venerable civic organization, and what its imminent liquidation portends for the Russian civil society.
  • Russia's 2021 census and the Kremlin's nationalities policy [Lipman Series 2021] December 9, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with social scientist Andrey Shcherbak about the quality of the data collected in the recent population census and the goals of Vladimir Putin's government's nationalities policy
  • Active citizens of any kind are under threat [Lipman Series 2021] November 5, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Alexander Verkhovsky about the Kremlin's ever expanding toolkit against political and civic activists, journalists, and other dissidents.
  • Russia's Legislative Elections followup [Lipman Series 2021] October 4, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Tanya Lokot and Nikolay Petrov about the results of Russia’s legislative elections and about what comes next.
  • Why Is the Kremlin Nervous? [Lipman Series 2021] September 14, 2021
    In this week’s PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Ben Noble and Nikolay Petrov about Russia’s September 17-19 legislative elections, repressive measures against electoral challengers, and whether to expect anything other than preordained results.
  • Vaccine Hesitancy in Russia, France, and the United States [Lipman Series 2021] August 31, 2021
    In this week's PONARS Eurasia Podcast episode, Maria Lipman chats with Denis Volkov, Naira Davlashyan, and Peter Slevin about why COVID-19 vaccination rates are still so low across the globe, comparing vaccine hesitant constituencies across Russia, France, and the United States.  
  • Is Russia Becoming More Soviet? [Lipman Series 2021] July 26, 2021
      In a new PONARS Eurasia Podcast episode, Maria Lipman chats with Maxim Trudolyubov about the current tightening of the Russian political sphere, asking whether or not it’s helpful to draw comparisons to the late Soviet period.
  • The Evolution of Russia's Political Regime [Lipman Series 2021] June 21, 2021
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Grigory Golosov and Henry Hale about the evolution of Russia's political regime, and what to expect in the lead-up to September's Duma elections.
  • Volodymyr Zelensky: Year Two [Lipman Series 2021] May 24, 2021
    In this week's episode of the PONARS Eurasia Podcast, Maria Lipman chats with Sergiy Kudelia and Georgiy Kasianov about Ukrainian President Zelensky's second year in office, and how he has handled the political turbulence of the past year.
  • In the News | Hовости

Что может быть круче военизированного фашизма?

  • December 21, 2015
  • Georgi Derluguian

29 ноября на ярмарке non/fiction был представлен двухтомный перевод «Мир-системы модерна» Иммануила Валлерстайна, выпущенный издательством Университета Дмитрия Пожарского. Главный труд живого классика социологии излагает основы его теории мир-системного анализа: так, по Валлерстайну, в современном мире не осталось империй, но существует всего одна доминирующая экономическая система (мир-экономика). Она сформировалась в нескольких западноевропейских государствах в XVI веке и восторжествовала в глобальном масштабе к XIX веку. Валлерстайн отвергает теорию модернизации, утверждающую одинаковые этапы развития для разных обществ, и вместо временного критерия предлагает пространственный: государства делятся не на развитые и отсталые, а на те, что находятся в центре капиталистической мир-экономики, в его полупериферии или периферии (примером полупериферийных исторически можно считать Османскую, Португальскую и Российскую империю). «Воздух» встретился с Георгием Дерлугьяном, профессором социологии Нью-Йоркского университета в Абу-Даби и автором предисловия к переводу «Мир-систем модерна».

«Воздух»: Наверное, все вас спрашивают о том, можно ли применять идеи Валлерстайна к объяснению того, что сейчас происходит. То же ИГИЛ, как оно вписывается в идею о существовании единой глобальной мир-системы?

Георгий Дерлугьян: Появление ИГИЛ, вероятно, признак распада самой миросистемы современности. В Африке и на Ближнем Востоке рушатся государственные порядки, некогда выстраивавшиеся с огромными жертвами европейским колониализмом. Своим студентам в Эмиратах в курсе по социологии государств я показываю фильм «Лоуренс Аравийский». Помните знаменитый финальный диалог? «Видите ли, мистер Лоуренс, месяц назад мистер Сайкс, британский государственный служащий, встретился с мсье Пико, французским государственным служащим, и они уже провели будущие границы». Именно эти государственные образования после Второй мировой войны пытались превратить из чисто колониальных в развивающиеся страны. Проекты модернизации шли тогда по двумя путям: социалистическим и либерально-капиталистическим. На деле, впрочем, большинство лидеров третьего мира, всевозможных полковников-модернизаторов, следовали скорее фашистским образцам. Ведь заставил же Муссолини итальянские поезда ходить по расписанию? И что может быть решительнее, круче военизированного фашизма? Пусть вслух такое после 1945 года не произносили, но и турецкие кемалисты, и насеристы Египта, и «арабские социалистические» партии Баас в Ираке и Сирии формировались под влиянием европейского фашизма. Только у арабских полковников не очень получилось. Вместо подлинно националистической общеарабской диктатуры и сильного государства в той же Сирии получилось лишь правление клана алавитов.

«Воздух»: А почему не получилось?

Георгий Дерлугьян: В Сирии долгое время, с одной стороны, была сильна тайная полиция, точнее несколько контрразведок, приглядывающих друг за другом, а с другой — людям казалось, что они все-таки получат достойное существование, что страна их растет. И потому терпели. Но в какой-то момент исчезает надежда, что страна крепнет и что дети пойдут дальше родителей. И тогда зачем терпеть или зачем гибнуть за эту власть? Многие решили, что скорее бежать надо… Но почему когда-то коммунистические, фашистские, социал-демократические или либеральные идеи, казалось, работали, а теперь отказывает все? Дело далеко не только в политике. Мир вошел в такой колоссальный эволюционный переход, который даже миросистемный анализ Валлерстайна не вполне ухватывает. Но выразить это можно вроде простыми словами — происходит отмирание деревни. Везде, по всему миру. Деревня и соседская община возникли где-то девять тысяч лет назад. Деревня жестко организовывала человеческое существование с рождения до смерти. Было понятно, кто принимает роды, кто воспитывает детей, что делают мальчики, что делают девочки, что люди делают на свадьбе и похоронах. Это была нелегкая, но по-своему очень цельная жизнь. И вот в XIX веке деревня начинает заканчиваться в индустриальных странах Запада — но тогда на довольно благоприятных условиях. Скажем, бывших английских и шотландских крестьян отправили на завоевание колоний, и они стали австралийцами, новозеландцами. Они вытеснили коренное население стран, в которые мигрировали. В XX веке колоссальный рост техники позволил накормить гораздо большее количество людей, и потомки мигрантов из сел Запада, а затем и России стали со временем городским средним классом. Сегодня деревня исчезает уже на Востоке, на глазах у нас в Китае и даже в Африке. И вот там население миллиардами движется в города, но городов для них нет. Они попадают в глобальные гетто, огромные бидонвили. Вы слышали, например, о существовании городов Кано или Кадуна?

«Воздух»: Нет, к сожалению. Судя по названию, это не Китай.

Георгий Дерлугьян: Это города в Нигерии, население которых насчитывает 5–8 миллионов человек. Хотя каким подсчетам там верить? Вы только слышали про «Боко харам», но не знаете, что есть такие города, где живут миллионы человек и при этом нет практически никакой городской инфраструктуры. Это просто огромная нахаловка, хаотическое столпотворение люмпенских масс. Глобализация взломала старый уклад, но не создала ничего взамен деревни. Что-то ведь должно давать людям уверенность в себе, какое-то ощущение общины. Национальное государство в ХХ веке давало это чувство общины, и не просто через флаг, гимн и идентичность, а через участие в массовом индустриальном производстве и массовое потребление, через массовое образование и не в последнюю очередь массовую службу в армии. Как раз тут миросистемный анализ очень полезен. Валлерстайн еще в 1980-е годы предсказывал кризис государства. Он говорил, что есть три выхода из ситуации, когда люди разуверились в государствах. Один выход — это махнуть на свое государство рукой и уехать из него. Русские называют это «пора валить», а вообще это называется миграцией. Если вам не удалось модернизировать страну, вы попробуете модернизировать хотя бы свою семью, переместив ее в мировые центры всеми правдами и неправдами. Второе — это попытаться создать более сильное государство путем завоевания. Саддам Хусейн, например, пытался создать такое государство, но это не могли потерпеть. Сегодня Россия пытается создать более сильное государство и воодушевить свое население идеей национального реванша. И она натолкнулась на вполне аналогичную стратегию Турции, которая добивается того же реванша. Но есть и третий вариант — подменить государство религиозной сектой. Так, после двух столетий, казалось, триумфа атеизма по всему миру возникают фундаменталистские движения. Мы все время слышим об исламском фундаментализме, но при этом, например, в Индии сейчас правительство запрещает есть коров.

«Воздух»: Вы упомянули столкновение России и Турции. С точки зрения мир-системного анализа в этом есть логика: два государства полупериферии рвутся в центр мир-системы, а в нем есть место только для одного? Или это более-менее случайно?

Георгий Дерлугьян: В любой сложной системе очень много двигающихся частей и потому много случайностей. Экономика и политика — не совсем шахматы, а скорее эдакие многомерные нарды, где надо быстро реагировать на выпавший зар. Тем не менее логика определенная есть. Эрдоган решает свои внутренние проблемы, проблему противостояния мощной оппозиции. Россия решает свои проблемы, и не только внутренние, но и, скажем, оппозиции, возникающей в бывших советских республиках. Если в геометрии параллели не пересекаются, то в политике еще как! Неожиданно и для турок, и для российского общества это привело к столкновению. Таких примеров очень много в истории, и они самые опасные. Великая французская революция развилась до якобинского террора и бонапартизма именно потому, что никто из серьезных людей такого не ожидал. Искушенным придворным интриганам Версаля привидеться не могло, что некто вроде Робеспьера или Наполеона отберет у них власть. Точно так же в августе 1914 года политики и генералы со всех сторон отказывались видеть, что индустриальная массовая война станет коллективным самоубийством имперских держав Запада. Так же и в 1991 году никто из советского руководства не верил в распад Советского Союза. Именно поэтому распад произошел так внезапно.

«Воздух»: То есть можно предсказывать перемены по этому принципу — чем меньшее количество людей в них верит, тем они вероятнее?

Георгий Дерлугьян: Социолог не пророк и не гадатель. Если я вам предскажу, что через год, 13 января 2017 года, в Москве выпадет 15 миллиметров снега, — это будет скорее шарлатанство. Но если я скажу, что в январе в Москве выпадет снег, — это же тривиально. Футурология потому и не является наукой. Филип Тетлок, социальный психолог из Калифорнийского университета в Беркли, со своей группой проанализировал несколько сот футурологических прогнозов за почти столетие. Лишь 40% предсказаний оказались верны. Статистически это хуже подбрасывания монеты, где вероятность 50/50. Причудливые сочетания случайностей (погода, например) долгосрочно непредсказуемы в принципе. Сколь-нибудь предсказуем лишь климат — большие системные правила — такие, как исчезновение мировой деревни под воздействием миросистемы, которая распространила индустриальные города по всему миру. Но ограничения современной миросистемы в том, что создание новой промышленности определяется ее доходностью и, соответственно, платежеспособным спросом. Все больше данных указывает, что в мире сегодня нет достаточно доходных позиций. При существующей сегодня политэкономии и экологии нельзя занять в конвейерной индустрии два-три миллиарда людей, как было сделано для нескольких сот миллионов в середине XX века. Можно ли создать такое количество потребителей, которое требуется для того, чтобы потреблять создаваемое такой индустрией? Мантра экономистов в последние годы — экспортно ориентированное развитие. Но если все будут ориентированы на экспорт, то куда экспортировать? И откуда деньги у тех, кто импортирует? Здесь системное ограничение. Я не говорю, что это системное ограничение невозможно преодолеть, но как его преодолеть, чтобы при этом сохранялась высокая доходность инвестиций, я не знаю. Похоже, не знает никто. А когда никто не знает положительного решения, то как можно продавать футуристические работы? Спрос ведь всегда, особенно в школах бизнеса, на оптимизм. Единственное, чем социологи могут помочь, — это более реалистично оценивать параметры системы и то, как в ней играть.

«Воздух»: Но все же Валлерстайн предсказывал, что существующая система будет разваливаться. И если это произойдет, то его идеи будут возвращаться? Сейчас они не слишком популярны даже на факультетах социологии.

Георгий Дерлугьян: Вы знаете, возможно, это не самая популярная теория, поскольку в научном мире сейчас востребованы теории, которые позволяют нарезать их на множество мелких кусочков, для того чтобы создать темы для аспирантских диссертаций. Тут с миросистемным анализом большая проблема — как нарезать такой громадный кусок? Мелкотемье, конечно, позволяет вырастить большое количество последователей и нарастить индексы взаимоцитирования. Но второе, более важное условие — это общее разочарование в проблематике исторического изменения существующей системы. С точки зрения экономики, ныне господствующей и наиболее оплачиваемой социальной науки, вообще разговора не идет о том, что современная система смертна. Рынок и капитализм вечны, потому что они сами собой разумеются и естественны, как астрономические системы. Остается только измерять свои идеологические абстракции со все большей мерой математической изощренности. С другой стороны, интерес к реальной истории подавляет культурологический постмодернизм. Это сомнение, которое вышло из левацкого разочарования 1968 года, когда многим интеллектуалам, особенно модным французским, казалось, что мы сейчас все изменим, и когда оказалось, что мы ничего не изменим, то наступил откат в обратную сторону. Да хоть сравните с нашей перестройкой и тем, что наступило после нее. Культурологическое сомнение в способности нас понять и изменить мир восторжествовало. И сейчас два мейнстрима: постмодернистский и математическо-экономический. А крупными историческими проблемами уже лет 40 не занимается почти никто. Тут можно пролететь с защитой диссертации, не найти работы, показаться странным и немодным.

«Воздух»: А, скажем, «Долг» Дэвида Грэбера? Это же очень обширный историко-экономический труд.

Георгий Дерлугьян: Да, крупные исторические проблемы возвращаются сейчас — и часто с черного хода. Например, через экономическую историю. Бестселлерами становятся работы по всемирной истории хлопка и угля или, например, о буржуазии Нью-Йорка XIX века. И я надеюсь, что интерес к глобальным проблемам будет возрождаться, потому что противоречия в миросистеме увеличиваются. Есть, правда, опасность, что, разрушаясь, современные государства, которые раньше поддерживали университеты, увлекут с собой и науку. И наука вымрет вместе с ними. Обратите внимание: о конце многих древних цивилизаций мы ничего не знаем, потому что они прежде прекращали писать, а потом уже исчезали. Мы просто знаем, что какое-то Сабейское царство или древний Алалах вдруг прекратили писать — и исчезли. Однако нам можно побороться за существование, и для начала я бы предложил доказательно и систематически, т.е. научно, попробовать разобраться не только в том, как обычно рушились различные человеческие общества, но и в том, как они возникали и были устроены. С астрономией нас роднит одно — там лишь одна Вселенная, доступная для наблюдения, и у нас одно человечество. Никогда наше человечество не достигало такой численности, социальной связности (глобализации) и такой степени овладения природой. И никто не отменит простой вопрос  «Что дальше?». Но вот ответ на него надо искать все-таки не догадками и пророчествами, а при помощи науки.

Читать статью | © Portal21

Related Topics
  • Дерлугьян
  • ИГИЛ
  • Россия
  • США
Previous Article
  • Policy Memos | Аналитика

Ход реформ в Украине: Стратегия после Евромайдана

  • December 18, 2015
  • Oleksandr Sushko
View
Next Article
  • In the News | Hовости

Закавказье за неделю: Грузия

  • December 22, 2015
View
You May Also Like
View
  • In the News | Hовости

Вся политика инвестирована в одно-единственное тело

  • Sergei Medvedev
  • August 21, 2020
View
  • In the News | Hовости

Лукашенко отказался уходить и пообещал новую Конституцию вместо выборов

  • Arkady Moshes
  • August 18, 2020
View
  • In the News | Hовости

Кроме науки, он ничем не интересовался: В Минске задержали ученого, изучающего протесты

  • PONARS Eurasia
  • August 13, 2020
View
  • In the News | Hовости

Кимберли Мартен: Действенный шаг Вашингтона против «повара Кремля»

  • Kimberly Marten
  • July 23, 2020
View
  • In the News | Hовости

Laruelle “breaks down Russian nationalism”

  • PONARS Eurasia
  • June 15, 2020
View
  • In the News | Hовости

Война или переговоры: чем закончится конфликт между Ираном и США

  • Mikhail Troitskiy
  • June 27, 2019
View
  • In the News | Hовости

Первый тайм отыгран

  • Konstantin Sonin
  • April 1, 2019
View
  • In the News | Hовости

Только просветительством это не лечится

  • Ivan Kurilla
  • February 5, 2019

Leave a Reply Cancel reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *

PONARS Eurasia
  • About
  • Membership
  • Policy Memos
  • Recommended
  • Events
Powered by narva.io

Permissions & Citation Guidelines

Input your search keywords and press Enter.